Рэнди Эпштейн - Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше)

Ученые, возможно, никогда не узнают, что же вызывает расхождение между гендерной идентичностью и внешними половыми признаками, но целое сообщество активистов, ученых и клиницистов работают над самой лучшей и эффективной терапией, которая поможет безопасно и вовремя запустить переходный процесс смены пола.

ЛЕПТИН

Вырабатывается клетками жировой ткани («голос жировой ткани»).

ГЛАВНЫЕ ФУНКЦИИ

Гормон, регулирующий энергетический обмен: подавляет аппетит.

Снижение активности лептина ведёт к развитию ожирения

Наименование гормона

ЛЕПТИН

Дата открытия 1994 год

Первооткрыватель

ДЖЕФФРИ ФРИДМАН

Нейт, сын Карен Снизек, родился голодным. Агрессивно, ненасытно голодным. В младенчестве он постоянно прикладывался к груди – за исключением, естественно, времени сна, но и это длилось недолго. Аппетит быстро будил его, и он снова плакал, требуя молока. «Я была настолько измотана, что мне казалось, что он высасывает из меня жизненную силу», – рассказывала Снизек.

Нейт не успокоился и тогда, когда в рационе появилась настоящая еда. После каждого кормления мама с боями отрывала его от стульчика для кормления. А потом он ковылял обратно, хватался за ножку стульчика и плакал, словно его не кормили несколько дней. У мамы просто сердце разрывалось, когда ей приходилось отказывать сыну в еде, но она не могла кормить его постоянно. Когда Нейт родился, он весил «фунтов шесть» [менее 3 кг], но вскоре превратился в пухлого младенца, а потом – в ожиревшего карапуза.

Когда ему было около двух лет, Снизек осенило: может быть, он не просто ненасытен, а чем-то болен? Никто не может быть настолько голоден. Она отвезла его к семейному врачу. «Не помню, сколько прошло времени, месяц или два, но она отправила нас к специалисту», – рассказала Снизек. Анализ крови показал, что у Нейта редкое эндокринное расстройство. Из-за генетического дефекта гормон, который должен был сообщать организму о сытости, не работал. Это расстройство называется недостаточность проопиомеланокортина (ПОМК). Нейт был не просто ребенком, который любил поесть: он был запрограммирован на то, чтобы есть без остановки.

Отношение к ожирению сегодня и 100 лет назад отличается примерно так же, как Бланш Грей, Толстая невеста из XIX века, отличается от Нейта, толстого мальчика, родившегося в 2008 году. Во времена Грей даже слова «гормон» еще не существовало. Очень толстых людей либо с хохотом разглядывали зрители в цирке, либо с недоумением – врачи, которые мало что знали о подобных заболеваниях. За годы, прошедшие между смертью Грей и рождением Нейта, появилась и расцвела целая наука – эндокринология. Ученые проложили дорогу в запутанных джунглях данных. Специалист, лечивший Нейта, отследил гормональную недостаточность вплоть до локализации дефективного гена – 2p23.2. Этот важнейший обрывок информации вкупе с другими недавними открытиями прокладывает дорогу к новым лекарствам, которые, возможно, утолят нестерпимый голод Нейта и других похожих на него людей и помогут остальным поумерить аппетит. На более фундаментальном уровне новые эндокринологические исследования дают нам новый взгляд на биологические основы одного из самых первобытных наших желаний, голода – гормонального процесса, заставляющего нас есть.

Поначалу большинство физиологических исследований лишнего веса были посвящены энергии: ученые пытались понять, почему одни люди сжигают калории быстрее других. Переедание находилось в ведении психологов, которые работали с эмоциями. Гормональным явлением голод признали лишь в 1950-х годах. В это время ученые начали изучать жирных крыс. Одни такими родились, других насильно кормили. (У крыс нет рвотного рефлекса[1], так что насильно заставить их набрать вес легче и убираться потом лишний раз не приходится [20].) Кроме того, примерно в это время ученые начали осознавать невероятное влияние гипоталамуса, железы размером с миндальный орех, которая поддерживает работу организма с помощью обширного набора гормонов. Гипоталамус вырабатывает гормоны, которые контролируют, помимо всего прочего, температуру тела, стресс и репродуктивные процессы. Ученые задали себе вопрос, не может ли он контролировать и аппетит. Доказательства этому были: при удалении у крысы части гипоталамуса она начинала неудержимо есть. Возможно, она лишалась какого-то важнейшего гормона.

В поразительно простом, но весьма странном эксперименте, проведенном в 1958 году, Джордж Герви из Кембриджского университета соединил двух крыс, сшив их кровеносные сосуды[2]. Он словно создал искусственных сиамских близнецов с общим кровообращением. Герви предположил, что раз у крыс общая кровь, у них должны быть и общие гормоны. Он отрезал гипоталамус у одной крысы, вызвав у нее неудержимый голод, который быстро привел к ожирению. Он предполагал, что испорченные гормоны первой крысы передадутся второй и заставят переедать и ее, но произошло нечто прямо противоположное. Вторая крыса отказывалась от еды. Герви повторил эксперимент с несколькими парами крыс, но результаты всегда были одинаковы. «Даже если [еду] предлагали им с рук, – писал он, – крысы не ели, а лишь отводили взгляд». Крысы, которым делали операцию на мозге, становились очень толстыми, а их «партнеры» умирали голодной смертью.

Если упрощать, то употребление в пищу калорий запускает химическую реакцию, которая отключает аппетит, как объяснил Герви в статье в Journal of Physiology от 1959 года. Он пришел к выводу, что его исследование доказывает зарождавшуюся тогда теорию гормональной «отрицательной обратной связи». Уровень одного гормона в организме повышается, и это становится сигналом для выработки другого гормона, который его сдерживает. Так организм поддерживает внутренний баланс, который врачи называют гомеостазом . Именно так работает менструальный цикл, где, как на качелях, меняются уровни эстрогена и прогестерона; именно так поджелудочная железа контролирует уровень сахара. Герви решил, что когда жирные крысы едят, это повышает у них уровень гормона, говорящего: «Я сыт». Грызуны продолжали есть из-за дефектов в мозге, но когда этот гормон попадал в кровеносную систему худой крысы, ее организм принимал этот сигнал. Несмотря на то что худая крыса вообще ничего не ела, гормон служил ей стоп-сигналом, посылая ей ложное сообщение, что она сыта.

ГОЛОД – ГОРМОНАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС, КОТОРЫЙ ЗАСТАВЛЯЕТ НАС ЕСТЬ.

Эти британские исследования на крысах, а также последовавшие за ними американские исследования запустили охоту за таинственным веществом[3]. В 1949 году Джордж Снелл, сотрудник Джексоновской лаборатории в Бар-Харборе, штат Мэн, вывел линию мышей, которые весили втрое больше, чем все остальные. Они ели, не в силах насытиться. Он назвал эту линию ob/ob – от obese («ожирение»). Через 10 лет Дуглас Коулмен, тоже работавший в Джексоновской лаборатории, нашел другую линию мышей, которые были жирными, много ели и к тому же болели диабетом. Он назвал ее db/db , сокращенно от «диа бет». Коулмен провел хирургическое сшивание мышей, похожее на опыты Герви. Он подозревал, что у этих мутантных мышей отсутствует некий «фактор сытости», но идентифицировать его так и не удалось.