Рэнди Хаттер Эпштейн - Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше)

Лишь недавно мама рассказала мне, что за несколько недель до того, как бабушке Марте поставили диагноз, дамы-картежницы заметили, что бабушка выглядит необычно усталой. Она засыпала прямо во время игры. Затем в понедельник перед Днем благодарения в 1974 году она приехала к нам в Нью-Джерси и вела себя непривычно спокойно. Вместо того чтобы попробовать суп, сморщиться и пробормотать себе под нос, что он какой-то недосоленный, она прилегла на диван. Это была не та бабушка Марта, которую мы знали. ( Кстати, тяга к соленому, как мы позже узнали, – это еще один симптом болезни Аддисона. ) Бабушка Марта не делилась свежими слухами, ни на что не жаловалась. У нее даже не было сил, чтобы выйти на заднее крыльцо и выкурить сигарету. Тогда-то мама испугалась и вызвала врача.

Врач не нашел ничего плохого, но, учитывая странные изменения характера, бабушку решили положить в больницу для дополнительных анализов. К тому времени, как ее довезли до койки в палате, у нее не было сил даже поднять вилку, так что маме пришлось ее кормить. Именно тогда мама заметила, что у бабушки черный язык. ( Оглядываясь назад, мама не была уверена, что терапевт вообще ее осматривал. Как он умудрился пропустить такой очевидный симптом? )

Мой отец, врач-патологоанатом, сопоставил все улики – черный язык, бронзовую кожу, сильнейшую усталость – и заподозрил болезнь Аддисона. Он настоял на том, чтобы у бабушки взяли анализы на гормоны. В результате у нее обнаружили недостаток кортизола.

Тогда я мало что знала о болезни Аддисона, кроме того, что ею страдал Джон Кеннеди, так что подумала, что это круто и по-президентски. Одно из частых детских воспоминаний – мама, которая напоминала бабушке: «Мам, не забудь свою таблетку кортизона». Одна таблетка с утра, еще одна – днем. Я, наверное, даже не знала, что болезнь Аддисона – гормональная. Для меня гормоны были связаны исключительно с сиськами, месячными и сексом. Все просто.

Но гормоны – это нечто намного большее. Это мощные химические вещества, которые контролируют обмен веществ, поведение, сон, перепады настроения, иммунную систему, реакцию «бей или беги», – а вовсе не только половое созревание и секс. Так что в каком-то смысле это история о биохимии живых, дышащих, эмоциональных существ. История гормонов – это еще и история открытий, ошибочных путей, настойчивости и надежды. Взяв то и другое вместе – научные основы и людей, которые их создавали, – мы получим «Возбуждение»: историю о том, что делает нас людьми изнутри.

КОРТИЗОЛ

Стероидный гормон коры надпочечников

ГЛАВНЫЕ ФУНКЦИИ

Участвует в обмене белков, жиров и углеводов

Регулирует иммунитет и реакцию на стресс

Контролирует уровень артериального давления

Наименование гормона

КОРТИЗОЛ

Дата открытия 1834 год

Первооткрыватель

ЭДУАРД КЕЛВИН КЕНДАЛЛ

Не прошло и дня, как Толстую невесту похоронили, а похитители тел уже попытались выкопать ее труп и отвезти его ученым[1]. Первая попытка эксгумации на кладбище Маунт-Оливет в Балтиморе состоялась около полуночи 27 октября 1883 года. Ночной сторож поднял стрельбу, и вандалы, вооруженные лишь заступами и лопатами, бежали. Через час выстрелы обратили в бегство еще одну группу, которую интересовала та же самая могила. Рассказы в газетах были противоречивыми. В одних говорилось, что пули поразили двух гробокопателей, в других – что никто не пострадал. Так или иначе, все выжили. Ну, кроме невесты.

Удивительно, что кто-то вообще считал, что им удастся выкопать все 234 кг Бланш Грей, известной как Толстая невеста. Чтобы похоронить ее, понадобилась целая дюжина крепких ребят, которые пронесли ее тело, привязанное к широкой доске, по трем пролетам лестницы, положили тело на телегу гробовщика и похоронили в шести футах под землей. Во-первых, чтобы ее оттуда вытащить, понадобилось бы народу никак не меньше. А во-вторых, ее тело было желанным объектом изучения для многих врачей, так что сторож той ночью был особенно бдителен: он следил за кладбищем со второго этажа собственного дома, откуда было отлично видно новую могилу. Вместе с ним работал помощник; вместе они по очереди выглядывали из окон, держа оружие наготове.

Бедняжка Бланш Грей. Она родилась в Детройте – огромная девочка весом 5,5 кг; к 12 годам она уже весила 113 кг. Ее мать умерла через несколько дней после родов; отец и два брата решили, что никто не захочет жениться на Бланш и она всю жизнь проведет дома. Но Грей считала иначе. Она решила уехать из дома, чтобы начать новую жизнь подальше от критических взглядов домочадцев и любопытных взглядов врачей. Впрочем, она все равно выбрала для себя занятие, привлекавшее всеобщее внимание.

В 17 лет Грей села в автобус и отправилась на Манхэттен, чтобы найти работу в паноптикуме [2] Паноптикум – музей, собрание редких, необычных экспонатов. – Прим. ред. . Она решила, что вполне сможет сыграть роль Толстой леди, сидя вместе с другими «ненормальными» – бородатыми женщинами, карликами, великанами и прочими. Иногда они рассаживались в огромном зале, иногда – прятались за американскими горками в парке развлечений. Сообразительные антрепренеры рекламировали эти вуайеристские шоу как «развлекательное обучение»[2].

Такое разнообразие человеческих форм в одном месте привлекало не только любопытную публику, но и весьма эклектичную толпу врачей и ученых – физиологов, нейробиологов и биохимиков[3]. Они стремились доказать, что уродства обитателей паноптикума – следствие физиологического дефекта, а не результат нравственного прегрешения или божьего наказания, как считалось ранее. Если удастся выяснить, что именно отличает этих странных людей от остальных, возможно, получится обнаружить, что же делает всех остальных такими удивительно нормальными.

УСТАНОВЛЕНО, ЧТО В РЕГУЛЯЦИИ МАССЫ ТЕЛА

УЧАСТВУЮТ БОЛЕЕ 60 ГОРМОНОВ.

ВСЕ ОНИ ИМЕЮТ ОПРЕДЕЛЁННОЕ ВЛИЯНИЕ

НА СОСТОЯНИЕ НАШЕГО ОРГАНИЗМА.

Если бы Грей родилась на 100 лет позже, во второй половине XX века, врачи бы обследовали ее на гормональные болезни, сопровождающиеся ожирением, и, возможно, обнаружили бы проблемы с гормонами щитовидной железы или с гормоном роста. Если бы она родилась около 2000 года, то, вероятно, эндокринологи исследовали бы ее уровни лептина и грелина. Неонатологи, которые осмотрели бы эту девочку при рождении, имели бы все основания предположить, что ее мать страдает от диабета – гормональной болезни, которая, помимо прочего, может приводить к рождению слишком крупных детей. Врачи бы знали достаточно о гормональных заболеваниях, чтобы обследовать девочку всесторонне. Невылеченный врожденный гипотиреоз, например, приводит не только к ожирению, но также к слабоумию и сухости кожи.