Рэнди Хаттер Эпштейн - Возбуждённые: таинственная история эндокринологии. Властные гормоны, которые контролируют всю нашу жизнь (и даже больше)

Старлинг и Бейлисс поняли, что, несмотря на противодействие, приблизились к совершенно новой концепции, которая может изменить представление ученых о человеческом теле. Годами некоторые врачи задавались вопросами о химической передаче сигналов между далекими друг от друга частями тела. Например, врачи замечали, что при кормлении ребенка грудью у матери сокращается матка. Эксперимент с кишечником позволил получить некоторые недостающие доказательства. Или, как выразился Бейлисс, выступая перед Королевским обществом в 1902 году, «часто предполагалась химическая симпатия между разными органами, например маткой и молочными железами, но мы считаем, что это первый случай, когда такое взаимодействие удалось непосредственно доказать экспериментальным путем»[17].

Их важнейшие исследования закончились незадолго до сообщения в Королевском обществе. Но та самая наглядная демонстрация, в результате которой появился памятник, состоялась год спустя, 2 февраля 1903 года, когда Бейлисс на собаке показал, как действует его теория, 60 студентам Лондонского университетского колледжа.

Бейлисс не знал, что на его лекцию тайком пробрались две активистки, выступавшие против экспериментов на животных. Лиззи Линд аф Хагебю и Лиза Катерина Шартау приехали в Англию из Швеции и поступили в качестве вольных слушательниц в располагавшийся неподалеку женский колледж. Они хотели немного поучиться физиологии, но главное – собирались запастись материалами для борьбы против вивисекции. В женском колледже не были разрешены эксперименты на живых животных; если студентка хотела посмотреть на такой эксперимент, она должна была получить разрешение профессоров мужского колледжа. Как девушки позже объяснили в суде, они поступили в медицинский колледж, чтобы отделиться от невежественной массы борцов за права животных. Они хотели научиться говорить на языке науки и использовать его в своей борьбе.

Эти активистки были в авангарде движения, зародившегося еще в середине XIX века, одновременно с лабораторной медициной. Чем больше экспериментов проводилось, тем больше ученым требовалось собак и кошек. Чем больше животных они использовали, тем больше беспокоились любители животных. Благодаря в том числе громогласным борцам с вивисекцией Англия стала первой страной, в которой издали закон, ограничивающий эксперименты на животных. В Акте о поправке к закону о жестокости к животным 1876 года (принято за 27 лет до судьбоносной демонстрации Бейлисса) было три пункта: только ученые с особой лицензией имели право экспериментировать на живых животных; животное для эксперимента можно использовать только один раз; животному перед экспериментом нужно ввести обезболивающее, если только лекарство не мешает проведению эксперимента. Борцы с вивисекцией жаловались, что закон практически не работает.

ВИВИСЕКЦИЯ – ПРОВЕДЕНИЕ ЭКСПЕРИМЕНТОВ НА ЖИВОМ ЖИВОТНОМ.

Шведки пришли в Лондонский университетский колледж специально для того, чтобы поднять шум, но невольно стали свидетельницами одного из самых значительных эндокринологических экспериментов в истории. В начале лекции ассистент Бейлисса Генри Дейл принес в аудиторию того самого коричневого метиса терьера и закрепил его в положении на спине на черном лабораторном столе перед студентами. Они выбрали того же самого пса, что и в эксперименте с поджелудочной железой несколько месяцев назад, и этот выбор позже аукнулся им в суде.

Поскольку поджелудочная железа пса была уже повреждена, Бейлисс сосредоточился на слюнной железе. Смысл был тот же: демонстрация химии пищеварительного тракта. Бейлисс наклонился над псом, сделал надрез на шее и отделил кожу в том месте, где на нижней челюсти крепилась слюнная железа. Потом он провел ножом вниз к трахее пса, перерезал один из тонких подъязычных нервов, соединенных со слюнной железой, и прикрепил отрезанный конец к электроду. Бз-з. Бз-з-з.

Профессор бил по нерву током почти 30 минут. Студенты внимательно смотрели на происходящее. Ничего. Опять ничего. Бз-з. Бз-з-з. Ничего. Как знает любой экспериментатор, даже самые продуманные планы иногда срываются. Электрическое стимулирование нерва должно было заставить слюнную железу выделять слюну. А слюна, «внутренний секрет», должна была, в свою очередь, активировать пищеварительные железы. Секреты пищеварительных желез, выделяясь, стимулируют пищеварение безо всякой работы нервов. Но ничего такого во время опыта не произошло. В конце концов, Бейлисс кивнул Дейлу, тот вынес пса из аудитории, удалил поджелудочную железу, чтобы позже проверить под микроскопом, получила ли она какие-либо химические сигналы, а затем пронзил ножом сердце собаки, покончив с ее мучениями. Позже Бейлисс и Старлинг проверят поджелудочную железу на наличие миниатюрных нервов, надеясь, что не найдут ни одного, и это докажет их химическую теорию.

Публичный эксперимент не удался, потому что слюнная железа не сделала того, что должна была сделать, зато замысел Линд аф Хагебю и Шартау удался полностью. Они тут же начали писать антививисекционистскую книгу, в которой описали все, что увидели. Книга получила название «Научная бойня: заметки из дневника двух студенток-физиологов». Упомянув революционные исследования, проведенные Бейлиссом и Старлингом, они написали, что их намерения были «двоякими: во-первых, узнать modus operandi экспериментов на животных, а затем, во-вторых, глубоко изучить принципы и теории, лежащие в основе современной физиологии»[18]. Под «изучением modus operandi » они имели в виду поиск доказательств того, что ученые нарушают запрет на вивисекцию. Они сообщили, что увидели открытую рану на животе собаки – доказательство того, что ее уже использовали в экспериментах ранее. Использовать одно и то же животное два раза незаконно.

Первый удар по вивисекторам.

А еще они увидели, как пес вздрагивает, – значит, ему было больно. А по закону, лабораторным животным нужно обязательно вводить обезболивающее.

Второй удар.

Потом они задали вопрос, где Бейлисс и Старлинг вообще взяли этого терьера. Тогда ходили слухи, что ученые похищали собак прямо у владельцев и прочесывали парки в поисках сбежавших питомцев. «Возможно, его хозяин потерял его утром того же дня, – писали они, – но никакие объявления и никакие награды уже не помогут вернуть этого пса обратно»[19]. Подобные рассказы, неважно, реальные или вымышленные, создавали вокруг лабораторной медицины атмосферу ужаса.

Девушки поведали и о том, как во время лекции Бейлисс запустил руку в живот пса, вытащил кишечник и сказал студентам, что с этим нужно обращаться осторожно, иначе лопнет, а вонючее содержимое плюхнется на пол. Студенты-мужчины, по их словам, смеялись и аплодировали. Поначалу они назвали эту главу «Забавы», но издатель, который и сам был борцом с вивисекторами, потребовал от них менее циничного тона.