Герберт Бенсон - Чудо релаксации

В результате это сказывалось на отношениях между врачами и пациентами. Врачи считали, что все, что нужно их пациентам, – это медикаментозное лечение. Но пациенты постепенно стали ощущать, что использование одних лишь только лекарств становится неэффективным, и начали возражать против обезличенности такого подхода. В конце концов врачи часто сводили медицинские проблемы к результатам анализов и присваиванию им латинских названий, а у пациента видели «желчный пузырь», но не его самого. Новейшие методы исследования и медикаментозного лечения, да еще в обстановке постоянного повышения цен, постепенно разрушали сложившиеся за века отношения «врач – пациент», когда доктор всегда сначала долго и обстоятельно беседовал с пациентом, чтобы понять, в чем кроется причина его заболевания.

Именно в такое время – когда стало модным полностью полагаться на новые технологии, когда постоянно росли цены за медицинское обслуживание, а взаимоотношения «врач – пациент» медленно ухудшались – в это время и была впервые опубликована книга «Релаксация, побеждающая стресс». Во многих отношениях эта книга перебросила мостик через пропасть взаимного непонимания. Основываясь на результатах научных исследований, которые уже были опубликованы мной и моими коллегами в нескольких медицинских журналах, в этой книге в простой и доступной форме была изложена теория взаимосвязи сознания и тела, которая была понятна как врачам, так и их пациентам. Наша теория предполагает, что сознание и тело вовсе не так диаметрально противоположны, как это считалось ранее в западной культуре.

Книга стала первым шагом к наведению «моста через пропасть». Теперь появился шанс сознательно объединить науку и повседневный человеческий опыт, «западный» и «восточный» подходы к лечению. «Мост через пропасть» теперь был переброшен. Однако действительный прогресс – пересмотр перспектив в традиционной медицине – происходил гораздо медленнее, чем я надеялся. То, что работа, проделанная мной и моими коллегами, помогла многим людям, приносило мне большое удовлетворение. С другой стороны, она могла бы принести еще гораздо больше пользы, так как можно было бы получить больший терапевтический эффект и при этом снизить затраты на лечение, но только в том случае, если бы официальная медицинская общественность приняла наше открытие с тем же энтузиазмом, как и широкая публика.

в 1975 году, когда книга только что вышла, я поехал из Бостона, где я жил, по делам в Нью-Йорк. Как же я был изумлен, когда увидел кучу экземпляров своей книги на главном прилавке одного из книжных магазинов на Пятой Авеню и меня в первый раз попросили подписать ее на память.

Билл Адлер – агент, который представлял интересы таких известных авторов, как Ховард Косэлл, позвонил мне с предложением, чтобы моя исследовательская работа стала основой для новой книги. Однако ни он, ни я не могли даже предположить, какой будет реакция общества на публикацию моей книги. Появление ее стало толчком к возникновению целой массы изданий книг на эту тему, созданных Берни Сигалом, Норманом Козинсом, Дипаком Чопра, Эндрю Вейлом, Дином Орнишем и др.; все они также стали бестселлерами.

Огромную роль в популяризации моей книги сыграло то, что я дал интервью журналистке Барбаре Волтерс, которое появилось в передаче «Доброе утро, Америка» на телеканале Эй-би-ми. Я помню, как после передачи я сидел позади сцены, перебирая бумаги с описанием методики, которые я специально отложил для миссис Волтерс, чтобы научить ее технике релаксации. Мне было очень важно, как воспримут мою работу гарвардские «светила», поэтому внимание средств массовой информации теперь смущало и беспокоило меня.

Мне также не приходило в голову, что благодаря появлению на общенациональном телевидении моя жизнь сильно изменится. Я не мог даже предположить, что люди, которые прочитали мою книгу, станут ее преданными поклонниками и ревностными пропагандистами. Эта книга помогала людям, страдающим повышенным давлением, облегчала боль тех, кто страдал мигренями, уменьшала другие виды боли, и у людей появлялось больше причин благодарить Господа. Незнакомые люди благодарили меня за то благотворное влияние, которое оказала книга на их жизнь, и приглашали в гости, как если бы я был их близким другом.

Я рассчитывал на объективную научную проверку теории со стороны моих коллег, так как понимал, что это вызвало значительный переворот в медицине – впервые влияние сознания было исследовано учеными так же тщательно, как возможности нового лекарства или новой процедуры. Я надеялся, что модель «трех опор» будет принята обществом. Я верил в то, что лекарства, хирургия и самовнушение будут равноправными составляющими в лечении человека и будут использоваться в равной степени в зависимости от показаний для каждого конкретного случая. Я даже не мог себе представить, что это изменение медицинской практики окажется совсем нелегким делом.

Аргумент, наиболее часто используемый противниками наших исследований, сводился к тому, что получаемая релаксация была всего-навсего эффектом плацебо. Другими словами, критики теории утверждали, что те изменения в физиологии, которые я и мои коллеги наблюдали, являлись лишь плодом нашего (и наших пациентов) самоубеждения. То есть пациенты настолько сильно верили в то, что смогут сами понизить у себя давление, что им это действительно удавалось. Иными словами, вера пациентов была единственным фактором успеха. Людям становилось лучше только оттого, что они воображали, что им должно стать лучше.

В этом много правды. Ученые уже давно знали о том, что когда сами пациенты верят в то, что они выздоровеют – например, они думают, что получают лекарство, в то время как вместо лекарств им давали таблетки-пустышки (плацебо) – более 30% пациентов действительно испытывают улучшение состояния. Выборочные контрольные опыты были впервые проведены после Второй мировой войны, когда появилось множество новых лекарств и их нужно было исследовать. Именно тогда стал известен эффект плацебо, «путавший карты» в истинной картине экспериментов, и тогда же он стал считаться «паршивой овцой» в общем медицинском «стаде». Я и мои коллеги с пренебрежением относились к эффекту плацебо, поэтому мы усердно работали над тем, чтобы доказать, что достижение релаксации было действительным изменением физиологического состояния. Я прочел сотни научных работ, посвященных эффекту плацебо.

Вместе с другими исследователями я установил, что успех достижения релаксации не имел отношения к эффекту плацебо. Расслабление достигается безотносительно к тому, верит в него человек или нет. Действительно, когда человек полностью концентрируется и потом возвращается к этой концентрации, если она была прервана, в организме происходят предсказуемые изменения, измеримые и воспроизводимые, соответствующие критериям научности в медицине. А вот эффект плацебо невозможно ни предсказать, ни воспроизвести.