Штефан Палош - Китайское искусство целительства. История и практика врачевания от древности до наших дней

«Мой отец кое-что знал о китайских методах врачевания, хотя он и не был подготовленным врачом. Он полагался на свой здравый смысл и практический опыт и приобрел таким образом значительные знания о медицине и лекарствах. Каждый раз, когда он осматривал больного, он не исследовал у него пульс, не упоминал о магических теориях или об инь и ян и пяти элементах. Он изучал выражение лица пациента, спрашивал его, как тот себя чувствует, велел показывать язык, чтобы увидеть, обложен он или нет, и измерял температуру. В нашей деревне не было подготовленного врача, так что, несмотря на то что у моего отца не было вывески у входа, к нему приходило большое число пациентов, большинство из которых он лечил, назначая лекарства. Жители деревни все без исключения почитали моего отца, как спасителя их жизней. Наш дядя часто подтрунивал над ним по этому поводу, называя его «великим чудодейственным доктором».

Когда я вернулся из-за границы, я заболел брюшным тифом, мой отец привычно приготовил приятное на вкус лекарство и назначил его мне. Всякий, кто заболевал в нашем доме, лечился одним из лекарственных средств моего отца. Только на этот раз моя болезнь, казалось, была настолько серьезной, что даже отец не знал, что делать. Поэтому он вызвал квалифицированного китайского врача Сун Сянчжэня, который жил в соседней деревне.

Доктор Сун Сянчжэнь был сю-цай (что означает «необыкновенно одаренный», этот титул в дореволюционном Китае получали при сдаче официальных экзаменов на местном уровне). Он не местный, прибыл из Люхуаси. Я знал, что он был сиротой и приехал, чтобы поступить на работу в качестве помощника аптекаря. Аптекарь обратил внимание, что его помощник имеет хорошие способности к наблюдению, и взял его в ученики. Он научил Суна читать, после чего приступил к его фактическому обучению. Позднее тот женился на дочери аптекаря. И было вполне естественно, что Сун теперь зарабатывал на хлеб в качестве знатока искусства врачевания. Его репутация медика базировалась не столько на его знаниях как специалиста, сколько на том багаже, который он создал сам. Его положение в ученой иерархии было подтверждено титулом сю-цай. Деревенские жители не любили обращаться к нему, вероятно, потому, что боялись, что он запросит слишком большую плату.

Мой отец был большим другом Суна, и хотя он не особенно верил в его выдающиеся способности врача, все же он проконсультировался с ним по поводу моей тяжелой болезни с тем, чтобы узнать мнение специалиста.

Что касается диареи, от которой я страдал, доктор Сун сказал, что этот недуг относится к категории инь; по его мнению, жар, кровотечение из носа и другие симптомы относились к «внешним». Первое, что необходимо было сделать, это вылечить «внутреннюю» болезнь, а затем уже «внешнюю». Он также выписал рецепт и назначил лекарства. Диагноз был поставлен на второй день вслед за моим возвращением домой. Температура немного снизилась, что было вполне естественно, так как в случаях тифозных заболеваний она всегда бывает ниже в первой половине дня и повышается к вечеру. Накануне вечером я терял сознание; температура у меня, должно быть, поднялась до 104 градусов (по Фаренгейту). Моя тетя заваривала назначенное лекарство. Мой дядя также ухаживал за мной, и, пока готовился лекарственный отвар, он давал советы тете, как не переварить его и в то же время сделать очень насыщенным.

Мне пришлось выпить целую бадью с горячим и густым снадобьем. Едва только я это сделал, как почувствовал его действие. Вся слизистая оболочка потемнела, на слизистой оболочке моего рта, языка, глаз и носа не осталось ни единого светлого пятнышка. В то же самое время в моих легких возникло воспаление. Я орал как ненормальный: «Я хочу лечь на землю!» Я не желал больше спокойно лежать в своей постели и все пытался лечь на пол. Даже потеряв сознание, я продолжал кричать, чтобы меня положили на землю. Все, кто слышал меня, были в панике, и вся семья была в ужасе. Доктор Сун выглядел так же беспомощно, как и мои отец и дядя. Похоже, было слишком поздно приглашать другого врача из города, поскольку я, скорее всего, умер бы до его прибытия. Однако пока что было слишком рано говорить о смерти, поскольку я еще дышал. Но что-то нужно было сделать, тогда послали за магом, чтобы тот изгнал из меня беса. Позднее мне сказали, что над моим ложем был убит петух, а его сердце вырезано и положено на мое сердце, с какой целью – не знаю. Затем мне давали всевозможные пилюли. Было испробовано все.

На третий день утром мой дядя пригласил врача по имени Чао. Доктор Чао жил на другой стороне реки Тайпин, в 30 ли (около 15 километров) от нашего дома. Раньше мы о нем никогда не слышали. Мой дядя, который его привел, познакомился с ним совершенно случайно, он руководствовался соображением, что в чрезвычайной ситуации лучше сделать хоть что-нибудь, чем совсем ничего, так что дядя воспользовался этой возможностью и пригласил его. Не было другого выхода, кроме как испытать искусство доктора Чао. Тот прибыл на четвертый день утром. Не успел он войти, как началась «битва», так как Чао придерживался диаметрально противоположного мнения, нежели Сун. Он настаивал на том, что моя болезнь относится к ян и требует «холодного» лечения. Он тоже выписал рецепт вместе с его составляющими (сульфатом натрия и ревенем). Нужно ли говорить, что доктор Сун был против. Но и мой отец не мог вмешаться и поддержать нового лекаря. Выдвигались аргументы за и против. Вопрос обсуждался все утро и весь день. По-моему, было уже пять часов, а они все еще не могли решить, какой метод лечения подходит. Моя мать, наконец, потеряла терпение и вмешалась, требуя принятия решения.

Доктор Чао был очень самонадеян и принципиально настаивал на своем методе. Он сказал, что если мы не будем делать так, как он сказал, то ему здесь делать нечего. Он сказал, что, хоть его лекарство и содержит в своем составе слабительное, понос у меня с каждым днем будет идти на убыль, пока не исчезнет совершенно. Он не соглашался с предложением моего отца слегка снизить назначенную дозу. Люди потом говорили, что доктор Чао редко бывал так решителен, как тогда.

Мое состояние было достаточно странным: я был как бы в полном сознании, это заставило мою мать поверить, что демоны не желают моей смерти, так как, по-видимому неосознанно, я кричал: «Хочу лекарство доктора Чао!»

Ко всеобщему удивлению, как только я принял его лекарство, мое состояние перестало ухудшаться и понос стал проходить. В соответствии с предписаниями врача я должен был продолжать принимать лекарство. Если не ошибаюсь, он назначил принимать его через день по шесть доз. Так продолжалось две недели. У меня был стул в виде черных выделений с резким запахом. Я медленно приходил в себя. Согласно указаниям доктора, мне еще нужно было продолжать принимать лекарство, но мой отец был другого мнения и приготовил свое, которое и дал мне.