Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Отсюда ясно, что именно я подразумеваю, говоря о «двух разных планах оценки научной теории». Я имею в виду, конечно, не «два различных способа суждения о правильности» этой теории, как неточно говорит д-р Smirnoff, а два качественно различных аспекта рассмот­рения самой теории: во-первых, рассмотрение ее с точки зрения ее отношения к действительности, из которого вытекает истинность или ложность теории, и во-вторых, рассмотрение теории с точки зрения той роли (прогрес­сивной или реакционной), которую она играет на разных этапах культурного развития как фактор исторического процесса. Отказываться от любого из этих аспекта зна­чит отвлекаться от различий, существующих между тео­рией как отражением действительности и теорией как ор­ганизатором общественного сознания. А это было бы столь же недопустимым, как и отождествлять эти аспекты.

Второе критическое замечание д-р Smirnoff, изложен­ное в первой части его статьи, относится к проблеме ме­тодики исследования. Критикуя психосоматическое на­правление, я высказал мнение, что основные теоретичес­кие положения этой концепции не имеют достаточного экспериментального обоснования [113]. Откликаясь на это заявление, д-р Smr noff возражает так.

Если эксперимент необходим для фундирования тео­рии, то он в не меньшей степени необходим и для кри­тики этой аеории. Между тем Ф. В. Бассин не располагагает такого рода критической экспериментальной аргу­ментацией. Отсюда спор о психоанализе с Ф. В. Бассиным, как и вообще с советскими учеными, может основывать­ся только на рассмотрении текстов и может привести только к критике методологического порядка.

Углубляя эту мысль, д-р Smirnoff высказывается да­лее следующим образом: приводимыми мною «теоретичес­кими» возражениями против психоанализа пренебрегать нельзя, но поскольку приходится иметь дело только с ними, такая ситуация «запрещает (?! — Ф. Б.) нам ис­пользовать в споре какой бы то ни было аргумент, осно ванный на нашем экспериментировании» [114].

По этому поводу я хотел бы сделать следу&щие за­мечания.

Д-р Smirnoff прав, указывая, что я не располагаю собственными данными экспериментальной критики пси­хоанализа. Он, однако, не прав, распространяя это пред­ставление на всех «советских ученых». Позиция д-ра Smirnoff может внушить мысль, что отрицательная оцен­ка психоанализа, характерная, как известно, для совет­ской клинической мысли, возникла в результате лишь созерцательного отношения советских клиницистов к ра­боте, которая проводилась сторонниками учения Freud на Западе. Если бы это действительно было так, то за­конно могло бы возникнуть сомнение в обоснованности подобной негативной оценки: отрицание метода, с кото­рым сам отрицающий никогда дела на практике не имел, всегда звучит не очень убедительно. Но так ли происхо­дила на самом деле выработка отрицательного отношения к психоаналитической доктрине в Советском Союзе?

Для того чтобы создать правильную перспективу в этом вопросе, напомним, как складывались судьбы пси­хоаналитического направления в нашей стране.

Учение Freud действительно ни в России, ни впослед­ствии в Советском Союзе успеха не имело. Здесь ему с самого начала были противопоставлены традиции экспе­риментально-клинического подхода к функциональным синдромам и идеи нервизма, разработанные еще на ру­беже веков И. М. Сеченовым, И. П. Павловым, С. П. Бот­киным, Е. А. Введенским и их учениками. Означает ли это, однако, что в России и в Советском Союзе вообще никогда не проводилась практическая работа по проверке положений, выдвигаемых фрейдизмом, что критика уче­ния Freud, развитая русскими клиницистами, была кри­тикой, проводимой лишь в методологическом плане, кри­тикой со стороны тех, кто не имеет собственного опыта в практическом применении этого учения? Такое пони­мание свидетельствовало бы только о недостаточном зна­нии истории русской медицины. Сторонники фрейдизма, настойчиво пытавшиеся внедрять это учение в клинику, существовали как в дореволюционной России (Осипов, Фельцман и др.), так и в значительно возросшем коли­честве в 20-х и 30-х годах в Советском Союзе. Идеи психоанализа использовались в клинической практике и пропагандировались в медицинской печати (с изданием специальной серии монографий) И. Ермаковым и его учениками, В. Коганом и рядом других клиницистов. В более позднем периоде попытки сочетать учение Freud с объективным подходом к проблеме, функциональных расстройств предпринимались на протяжении нескольких лет некоторыми из наиболее авторитетных деятелей со­ветской психиатрии (Ю. Каннабих, В. Внуков и др.), а также рядом советских психотерапевтов (И. Залкинд, Д. Консторум и др.).

Вся эта работа сочувственного отклика в советских медицинских кругах, как было указано, не получила. Однако она привела к тому, что отрицательное отноше­ние к психоанализу, упрочившееся в результате много­летних и подчас весьма острых споров в советской невро­патологии и психиатрии, сложилось не как позиция «созерцателей», т. е. лиц, мало знакомых практически с тем, что отрицается, а как убеждение, возникшее после внимательного изучения идей Freud и выяснения всего, что обещает и что фактически дает их клиническое ис­пользование.

Я позволил себе этот экскурс в историю нашей науки, чтобы показать, насколько несправедливо утверждение д-ра Smirnoff, что споров по поводу собственно-клиниче­ской стороны психоанализа вести с советскими исследо­вателями вообще нельзя. Если в настоящее время психо­анализ в Советском Союзе практически действительно не применяется, то это отнюдь не означает, что представи­тели советской медицинской мысли не располагают соб­ственным достаточно веским клиническим опытом, кото­рый заставил их в свое время отвергнуть психоаналити­ческую концепцию. Если бы попытки клинической апробации психоанализа в Советском Союзе вообще ни­когда не производились, то позиция д-ра Smirnoff (не лишенная, скажем откровенно, оттенка высокомерия) была бы трудно оспоримой. Но, как мы видели, отрицать существование длительных проверок и обсуждения проб­лемы психоанализа, которые вели советские клиницисты, можно только игнорируя подлинный ход событий.

Основное возражение, которое мы бы хотели сделать д-ру Smirnoff, заключается, однако, не в этой ссылке на уже давно отзвучавшие психоаналитические исследо­вания советских клиницистов. Мне представляется, что принципиально отказываясь от использования экспери­ ментальных аргументов в защиту психосоматики и моти­вируя это тем. что со стороны советских критиков пси­хоанализа выдвигаются только «теоретические» доводы, д-р Smirnoff поступает нелогично и невольно выявляет слабость позиции, которую хочет защитить.