Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Этой методологической критикой д-р Smirnoff не счита­ет возможным пренебречь. Однако он полагает, что, отве­чая на такую критику, он не имеет права использовать какие-либо аргументы, основанные на экспериментиро­вании.

Второе общее соображение, высказываемое д-ром Smirnoff затрагивает вопрос о критериях истинности на­учного знания. Д-р Smirnoff поднимает этот вопрос в свя­зи с дискуссией, имевшей место на страницах журнала «Вопросы психологии» (1960, № 3), между нами и италь­янским сторонником теории психоанализа, проф. Musatti, в которой мы охарактеризовали психоаналитическую тео­рию как реакционную. Принимая участие в этом споре, Smirnoff говорит следующее:

«...Проф. Musatti имеет выгодную возможность указать, что о научной теории следует судить не по ее исходным позициям, идеалистическим или нет, а на основе таких критериев, как точность этой теории, ее достоверпость, ее отношение к фактам. Ответ, даваемый на это проф. Бас- синым, носит сложный характер. Бассин отмечает, что проф. Musatti оценивает значимость научных данных толь­ко на основе критерия объективной эффективности, в то время как в действительности существуют два различных способа для суждения о правильности научной теории. С одной стороны, это ее достоверность , с другой — роль, которую теория играет в эволюции цивилизации и общест­ва , и эти две стороны вопроса не всегда совпадают. Имен­но это обстоятельство составляет для проф. Бассина ко­рень проблемы, ибо хочет он того или нет, конечный кри­терий истинности теории дается для него социальным про­грессом. Для проф. Бассина ложная теория определяется следующим образом: это теория, которая не оказывает на науку в тот момент, когда ее оценивают, никакого влия­ния. И напротив, он полагает, что существуют теории, ко­торые, будучи глубоко ложными, не перестают, однако, оказывать значительное влияние на культуру и обществен­ную жизнь, и именно эти теории проф. Бассин называет реакционными».

Далее д-р Smirnoff заключает: «На этой фазе спора становится ясным, что проводимая Ф. В. Бассиным кри­тика психоанализа, заключающаяся в утверждении, что истинна лишь та теория, которая ведет к социальному про­грессу, позволяет дискутировать, применяя только догма­тическое утверждение или отрицание.

Переходя к обсуждению более специальных вопросов и касаясь нашего замечания, что Freud, отправляясь от методологически ложных позиций, пришел к выводам, но­сящим фантастический характер, д-р Smirnoff указывает: «Толкование, которое проф. Бассин дает намерениям Freud, конечно, не соответствует чему бы то ни было из того, что Freud мог написать. В том, что поддерживает проф. Бассин, заключается какой-то мрачный юмор: обви­нять Freud (т.е. человека, компентентность которого в вопросах нейрофизиологии своего времени проф. Бассин признает и чьи работы в этой области длительно пользо­вались авторитетом) в том, что он построил фантастиче­скую физиологическую систему на основе гипотетической психологической схемы, что значит внушать просто какой-то тихий бред. Я уверен также в том, что Ф. В. Бассин понимает в буквальном смысле модели , разработанные Freud под аналогичными названиями, но ни в коем слу­чае не налагаемые на какую бы то ни было физиологиче­скую реальность».

Далее д-р Smirnoff высказывает ряд критических заме­чаний по поводу наших соображений о патогенезе функци­ональных синдромов («Вопросы психологии», 1958, №5-6; 1960, №3). Представление, по которому в кли­нике истерии можно наблюдать существование логических связей между характером синдрома и психологическим содержанием аффективного конфликта, спровоцировавше­го синдром, в то время как в подавляющем большинстве случаев органических расстройств подобных связей не обнаруживается, лишь воскрешает, по мнению д-ра Smirnoff, устарелые и эклектические представления Janet. Павлов­скую теорию патогенеза истерии д-р Smirnoff не считав! возможным отвергнуть, однако он не представляет, какое физиологическое обоснование имеет эта концепция. Апел­ляция при объяснении патогенеза истерии к сложным эмоциям сближает, по мнению д-ра Smirnoff, нашу трактовку с психоаналитическим подходом, однако нашей ошибкой является, как полагает д-р Smirnoff, то что мы недоучитываем значение, которое имеют в провокации истерических нарушений неосознаваемые аффективные переживания, смешиваем эти переживания с переживания­ми осознаваемыми, а из-за этого смешиваем истерию с симуляцией.

В заключительной части статьи д-р Smirnoff призывает не выдвигать в полемике на передний план второсте­пенные моменты, а сосредоточиться на обсуждении «глав­ного открытия, сделанного фрейдизмом», открытия, кото­рое имеет, по мнению д-ра Smirnoff, столь же революцион­ное значение, как открытие Коперника или появление философии диалектического материализма, т. е. открытия «бессознательного». Именно по зтой линии предлагает д-р Smirnoff направить дальнейшую дискуссию.

Д-р Koupernik :

«Мне трудно ответить на интересную статью проф. Бассина, не ссылаясь на статью Brisset, которая явилась для Бассина отправной. Высоко оценивая широту подхода и эклектизм Brisset, я хочу в свою очередь сформулиро­вать некоторые критические замечания по поводу его позиции. Наиболее существенный упрек, который я ему должен сделать, это то, что он умолч-ал о значительном вкладе, который был сделан новейшей эксперименталь­ной физиологией. Этот вклад не ограничивается, чтобы по атому поводу ни говорилось, павловской техникой и гипо­тезами Selye. Brisset умалчивает, действительно, о всем нейрофизиологическом западном экспериментальном на­правлении, связанном с проблемой важных подкорковых зон, будь то исследования центроэнцефалической области, проведенные Penfield, работы Moruzzi и Magoun и их по­следователей, посвященные вопросу о ретикулярной фор­мации мозгового ствола, бесчисленные экспериментальные исследования гипоталамической и ринэнцефальной обла­сти...

Это все частные моменты, но наиболее важным обстоя­тельством (здесь мы охотно согласимся с проф. Басси- ным) является то, что Brisset недооценивает в конечном счете интегрирующую и организующую роль норвноп си­стемы. Я хотел бы, чтобы его подпись стояла под следу­ющими двумя положениями:

1. Все, что является психосоматическим, необходимо реализуется мозговыми структурами.

2. Не всякая активность нервной системы, выявляю­щаяся на периферии, обязательно психического проис­хождения.

Другими словами, не подлежит сомнению, что психи­ческий процесс в любых его формах является мощным стимулом для активности центральной нервной системы, но эта система может быть приведена в действие и други­ми факторами...

Мне надлежит теперь вернуться к статье проф. Басси­на. Уже тот факт, что « Revue» публикует мой ответ, под­тверждает одно из утверждений Ф. В. Бассина, а именно, что статья Brisset выражает собой credo этого « Revue». Я готов принять упрек в «европоцентризме», который де­лает нам Ф. В. Бассин, но при условии, что он нам пока­жет, в чем именно традиции индийской и китайской меди­цины смогли благоприятно повлиять на развитие современ­ной медицинской мысли. Это могло бы явиться предметом интересной статьи, учитывая, что мы мало осведомлены в этом вопросе. Мы, например, знаем из того, что дала ки­тайская медицина, только акупунктиру, которая не осно­вывается, по моему мнению, ни на какой надлежащей ана­томической или физиологической схеме. Что же касается старой неприязни, которую советские авторы испытывают по отношению к Virchow, я могу выразить только вежли­вое удивление. Ф. В. Бассин приводит слова великого рус- бкого физиолога Й. М. Сеченова: «Живая клеточка орга­низма, являясь единством с точки зрения анатомической, не является таковым с точки зрения физиологической, здесь она равна среде, которая ее окружает,— межклеточ­ному пространству. Поэтому целлюлярная патология, в ос­нове которой лежит представление о физиологической самостоятельности клетки или, по крайней мере, о гегемонии последней над окружающей ее средой, как принцип ложна». Это утверждение игнорирует важный факт, который был неизвестен в эпоху И. М. Сеченова, а именно факт отличия химического состава среды интрацеллюлярной от состава веществ, заполняющих экстрацеллюлярное про­странство, и осмотического обмена, который происходит между этими средами. Я полагаю, что этот факт делает совершенно напрасным спор между сторонниками целлюлярной теории и их противниками, поскольку «целлюляристы» могут включить свои представления в рамки об­щей патологии. И говоря откровенно, нам представляется непонятным, каким образом можно рассматривать как дей­ственную критику, которую Энгельс мог направить в ад­рес Virchow.