Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Основная задача упомянутой выше работы проф. Wittkower — рассмотреть вопрос о том, является ли пси­хоанализ наукой, и обосновать положительный ответ на этот вопрос. Автор подчеркивает, что ограничивает свой анализ областью отношений, существующих между пси­хоанализом и физиологией, т.е. в основном вопросами, относящимися к теории психосоматической медицины.

Во вступительной части статьи проф. Wittkower уточ­няет, каким требованиям должно удовлетворять научное знание. Он справедливо указывает, что накопление наб­людений и их регистрация — это лишь первый этап на­учного анализа и что конечной целью последнего явля­ется определение законов, регулирующих динамику изу­чаемых явлений. Одновременно он утверждает, что создание возможности предвидеть события — лишь жела­тельный, но не необходимый признак научного метода. Мы не могли бы согласиться с таким представлением, но нам не хотелось бы углублять сейчас дискуссию по пово­ду этого тезиса, не имеющего прямого отношения к существу обсуждаемой статьи.

Далее проф. Wittkower останавливается на корреля­циях, которые были выявлены во время психоаналити­ческих процедур между динамикой физиологических функций и психологическими характеристиками. Он упо­минает в этой связи о случае гипертонической болезни, описанном Alexander, в котором отмечалась непосредст­венная связь между пароксизмами агрессии и страхов, с одной стороны, и приступами повышенного артериаль­ного давления — с другой. Автор приводит также свое­образное описанное в литературе наблюдение. В этом случае у больной, имевшей фистулу желудка, одновре­менно с психоаналитическим обследованием производи­лось систематическое изучение двигательной и секретор ной активности желудка. В результате психоаналитичес­кого исследования было, как указывает проф. Wittkower, установлено, что больная испытывала приятные ощуще­ния во время лечебных процедур, связанных с прикосно­вениями к области фистулы, бессознательно реагирова­ла на фистулу, как на половой орган, и имела вытеснен­ные (« repressed») опасения, что грубое проникновение инородного тела через фистулу может оказаться леталь­ным. После устранения этих опасений самочувствие больной улучшилось, и этот психологический сдвиг от­разился также на функциях ее желудка. На основе этих наблюдений проф. Wittkower приходит к двум основным выводам: а) динамика физиологических функций связа­на не только с осознаваемыми, но также с неосознавае­мыми аффективными состояниями и б) подобные нео­сознаваемые аффективные состояния сопровождаются оживлением инфантильных черт поведения и психики. По поводу этих наблюдений и выводов нам хотелось бы высказать следующие соображения.

1. Мысль о существовании закономерных связей меж­ду динамикой физиологических функций и различными, в том числе наиболее сложными, формами нервной дея­тельности, включающими активность второй сигнальной системы, ни при каких условиях нельзя рассматривать как психоаналитический тезис. Признание закономерно­сти таких связей было выдвинуто как положение прин­ципиального значения еще в 1883 г. И. П. Павловым. Обосновывая концепцию нервизма, И. П. Павлов харак­теризовал ее как «...физиологическое направление, стре­мящееся распространить влияние нервной системы на возможно большее количество деятельностей организма» (И. П. Павлов. Полное собрание сочинений. Т. 1. М.—Л .,1951, стр. 197).

С тех пор в трудно обозримом количестве работ пав ловского направления была не только показана глубина влияний, оказываемых нервной деятельностью (а следо­вательно, и различными психологическими факторами, главным образом аффективными состояниями) на сомато-вегетативные процессы, но и изучены некоторые физиоло­гические механизмы, при помощи которых эти влияния реализуются. Поэтому приводимые проф. Wiitkuwer пси­хофизиологические корреляции (связь страхов и присту­пов ярости с повышением артериального давления, зави­симость функций желудка от общего аффективного состояния и т. п.) не представляются неожиданными. Од­нако к вопросу о том, является ли психоаналитический ме­тод научным, существование подобных корреляций, на­сколько мы понимаем, непосредственного отношения не имеет, поэтому служить аргументами в споре о научном характере психоанализа эти корреляции не могут.

2. Первый из общих выводов проф. Wittkower заклю­чается, как уже было упомянуто, в том, что на состояние фйзиологйческих функций могут влиять не только осозна­ваемые, но и неосознаваемые аффективные факторы. С этим общим положением нельзя не согласиться. Однако означает ли опять-таки такое согласие признание научного характера психоаналитического метода?

В материалах, представленных советской делегацией на рассмотрение участников I Чехословацкого психиатри­ческого конгресса, содержалось описание значительного количества клинических, психологических и физиологиче­ских исследований, в которых физиологические влияния неосознаваемых факторов поведения подвергаются рас­смотрению с теоретических позиций, ничего общего с пси­хоаналитической теорией не имеющих. Мы хотели бы и сейчас подчеркнуть то обстоятельство, что для фрейдизма характерно не просто утверждение факта влияния неосоз­наваемых ощущений и представлений на физиологические процессы, а специфическое истолкование этого влияния, определенная теория природы этих неосоз­наваемых факторов и их роли в поведении человека (и даже общественных коллективов). Согласиться с этой те­орией нельзя не только потому, что она во многих отноше­ниях не удовлетворяет требованиям, предъявляемым к на­учной концепции [109]но также потому что она перерастает (об этом мы не хотели бы умолчать) в своеобразную фило­софию идеалистического типа. Поэтому, полностью при­знавая неоднократно клинически и экспериментально установленное влияние, которое оказывают на поведение неосознаваемые психологические факторы, мы не можем рассматривать это влияние как доказательство научного характера психоаналитической теории. Мы полагаем, что научное раскрытие закономерностей и роли «неосознавае­мого» может быть произведено только с позиции диалек­тико-материалистических психологических и физиологических представлений, логически несовместимых с учени­ем Freud.

3. Второй вывод проф. Wittkower (о том, что бессозна­тельные факторы связаны с активацией элементов инфан­тильной психики) имеет к оценке характера психоанали­тической концепции более непосредственное отношение, поскольку здесь выступает определенное характерное для фрейдизма истолкование природы и роли бессознательно­го. Однако чем аргументируется такое истолкование?

Нам представляется, что при стремлении обосновать научный характер психоаналитической концепции и осно­ванного на ней психосоматического направления именно на этой аргументации следовало бы поставить акцент. Со­вершенно очевидно, что выбор между оценкой психоанали­тического метода как научной или не научной доктрины полностью зависит от степени обоснованности тех заключений, к которым этот метод приводит. К сожалению, именно на этих обосновывающих и, следовательно, в плане дискуссии наиболее важных положениях проф. Wittkower специально не останавливается. В его статье не содер­жится анализа или доказательств правильности того истолкования отношения больной к ее соматическому де­фекту, которое предлагается психоаналитической концепцией. А это означает, что вопрос о научном характере пси­хоаналитического метода при обсуждении данного клини­ческого случая по существу оказывается выпавшим из рассмотрения. Тот же факт, что после устранения имевших место у больной «подавленных» опасений в ее состоянии наступило улучшение, сам по себе, по нашему представ­лению, недостаточен для вынесения суждения о природе использованного лечебного приема, ибо терапевтический эффект, как это хорошо известно из опыта и истории ме­дицины, нередко может наступать под влиянием разнооб­разных скрытых причин (например, суггестии), которые с факторами, сознательно используемыми врачом, не сов­падают.