Ольга Власова - Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Необходимо отметить, что практический интерес в психотерапии и социально-психиатрическом реформировании был также не чужд Бланкенбургу, что отличало его от большинства представителей феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа, ориентировавшихся преимущественно на теорию. «Бланкенбургу, – пишет Мартин Хайнц, – удается подвести психиатрическую антропологию с Dasein-анализом, экзстенциальной онтологией, социологией и диалектической философией к новому обоснованию психиатрической практики» [1124]. В своей статье 1978 г. «Фундаментальные проблемы психопатологии» Бланкенбург отмечает, что вследствие развития антропологической психиатрии и психиатрии социальной в современное ему время наука о душевных болезнях переживает фундаментальный кризис и требует введения нового определения своего предмета. Психиатрия, на его взгляд, должна отойти от физикалистской модели болезни, трактующей симптомы как признаки объективных процессов организма к новым критериям анализа [1125].

Сам Бланкенбург часто называл свою антропологическую психиатрию диалектической по сущности. В статье 1981 г. «Насколько применимо диалектическое мышление в психиатрии?» [1126]он описывает диалектику как встречу с негативным и указывает на ее чрезвычайную продуктивность для психиатрии с ее постоянными оппозициями души и тела, бытия и ничтожения и т. д.

Одной из самых значимых фигур среди последователей феноменологической психиатрии и экзистенциального анализа был Юрг Цутт (1883–1980). Цутт родился 28 июня 1883 г. в Карлсруэ в семье адвоката Адольфа Цутта и его супруги Иды Цутт (в девичестве – Мюллер). В 1911 г., после окончания гимназии и получения аттестата зрелости, он поступает на медицинский факультет Фрайбургского университета. Последний, шестой, семестр медицинской подготовки он проводит в Киле.

В 1914–1918 гг. проходит воинскую службу в артиллерийских войсках как офицер запаса. В 1918–1920 гг. он продолжает изучать медицину во Фрайбурге и в апреле 1920 г. защищает диплом. В 1920–1922 гг. работает в Берлине ассистентом-волонтером в университетской клинике нервнобольных Шарите у Карла Бонхёффера. Именно психиатрическая практика Бонхеффера повлияла на обращение Цутта к антропологии, хотя тот и не рассматривал антропологическую тематику в медицине [1127]. Одновременно с работой у Бонхёффера Цутт проходит двухгодичное обучение психоанализу у президента Берлинского психоаналитического общества и прямого ученика Фрейда – Карла Абрахама. С февраля 1922 по март 1923 гг. работает ассистентом-волонтером у Блейлера в Цюрихе, и в 1923 г. возвращается к Бонхёфферу уже на должность внештатного младшего научного сотрудника. Одновременно с Цуттом в Берлинской клинике тогда работали Э. Штраус, В. Э. фон Гебзаттель и их единомышленники, поэтому закономерно, что Цутт стал интересоваться феноменологической психиатрией и начиная с 1928 года выпускать статьи по соответствующей тематике.

С 1 января 1928 г. совместно со Штраусом, Майер-Гроссом (1889–1961), Карлом Ханзеном (1893–1962) и Куртом Берингером (1893–1949) он выпускает журнал «Der Nervenarzt», задуманный как ежемесячник по всем областям неврологической деятельности, при этом особое внимание должно было уделяться психосоматическим отношениям. Закономерно, что с этого времени большая часть статей Цутта выходит именно здесь.

В октябре 1934 г. Цутт работал штатным ассистентом, а в июне 1936 г. получил должность экстраординарного профессора. В 1937 г. перед ним открывается академическая карьера, ему предлагают кафедру психиатрии в Кенигсберге и Праге, но по политическим причинам (неприятие линии НСДАП) он отказывается и при содействии Бонхёффера вскоре становится директором берлинской частной психиатрической клиники Вестенд.

Необходимо отметить, что Цутт был прежде всего неврологом. Его перу принадлежат статьи и книги по неврологии, его докторская диссертация по медицине посвящена неврологическим расстройствам – апраксии и аграфии, но это не помешало ему увлечься антропологической психиатрией, ведь в те времена неврология и психиатрия не были еще так четко разделены. Кроме того, он был родоначальником социальной психиатрии в Германии и развивал теорию и практику социально-психиатрической работы.

Стремясь дать экзистенциальное объяснение психическим расстройствам, в статье «О порядке Dasein. Его значение для психиатрии» Цутт вводит в психиатрию понятие «порядок Dasein» (Daseinsordnungen). На его взгляд, исследование типичных порядков Dasein позволяет найти адекватный угол зрения во взгляде на переживание и поведение человека, а также на их патологические трансформации [1128]. Вводя это понятие, он, по его собственному признанию, опирается на развитый Хайдеггером концепт Dasein. На его взгляд, порядок существует только для субъекта, который создает, модифицирует или противостоит порядку. Этот порядок основан на исходной и неразрушимой связи с миром, он дает чувство безопасности и уверенность. У него есть границы, и он граничит с порядками других субъектов, поэтому здесь возможны взаимодействие и столкновение, а также окружен определенным горизонтом и граничит с неупорядоченным, хаотичным и неизвестным. Поэтому человек может попадать на границу защищающего и оберегающего его порядка. Ситуации, приводящие к такому положению вещей, исследователь, во многом следуя Ясперсу называет пограничными ситуациями. В них в порядок Dasein могут вторгаться хаотичные элементы, разрушая его, внося в него смятение и иногда даже ставя под сомнение его структуру и основы [1129]. Закономерным следствием такой ситуации является, по Цутту, страх. Именно такой механизм, на его взгляд, стоит за фобическими расстройствами и особенно показательной здесь является боязнь высоты, связанная с боязнью разрушения порядка Dasein и падением в пропасть [1130].

Примечательно, что Цутт не ограничивается выделением экзистенциального порядка Dasein и добавляет к нему порядок совместного проживания (Wohnordnung), статусный порядок (Rangordnung) и гигиенически-биологический [1131]порядок нашего тела. Каждый из нас, отмечает он, занимает определенное место в человеческом общежитии: пространство нашего проживания с другими размечено стенами комнаты и квартиры, лестничными площадками, имеющимися или нет ключами от этого мира. Точно так же иерархизована и наша статусная позиция: каждый человек занимает определенное место в семье, среди знакомых, на работе и в профессиональном сообществе, в обществе, государстве и религиозной общине. Определенное место как в порядке совместного проживания, так и в статусном порядке уготовано нам от рождения.

Гигиенически-биологический порядок тела соотносится при этом с состоянием нашего здоровья, и пограничные ситуации здесь будут связаны с соматическими заболеваниями и, как следствие, страхом смерти [1132].