Ольга Власова - Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ. История, мыслители, проблемы

Примечательно, что содержанием своего метода Сартр, так же как феноменологические психиатры и экзистенциальные аналитики, называет опыт. Он пишет об экзистенциальном психоанализе: «Его отправной точкой является опыт, его точкой опоры – доонтологическое и фундаментальное понимание, которое человек имеет о человеческой личности» [1284]. Это доонтологическое понимание возможно постольку, поскольку любой человек a priori обладает чувством и благодаря ему способен расшифровать значения различных проявлений личности. Именно поэтому важное значение здесь, на взгляд мыслителя, приобретает герменевтика – расшифровка, фиксирование и концептуализация. Экзистенциальный психоанализ заимствует также и сравнительный метод психоанализа, который путем сравнения различных действий, случайных черт и исторических особенностей вскрывает лежащий в их основе фундаментальный выбор.

Экзистенциальный психоанализ наследует некоторые черты от своего предшественника – классического психоанализа. На взгляд Сартра, они оба 1) рассматривают все проявления психической жизни как выражение в символах фундаментальных и глобальных структур; 2) отрицают существование первичных данных: врожденных склонностей, характера и т. д.; 3) трактуют человеческое бытие как беспрерывную историзацию и стремятся раскрыть ее смысл, ориентацию и превратности; 4) анализируют человека в мире, в его ситуации, где каждый исторический факт расценивается одновременно и как фактор, и как символ эволюции; 5) разрабатывают строго объективный метод для проведения исследований и т. д.

Хотя экзистенциальный психоанализ и опирается на психоанализ, он тем не менее отвергает постулат бессознательного; для него психический факт совпадает с сознанием. Кроме того, он исследует первоначальный априорный проект в противоположность комплексу, который реализуется лишь в результате опыта, и каждое проявление которого может быть случайным. Личная история, по мнению Сартра, является результатом выбора, а не реакцией на воздействие среды. «Открытие выбора» и становится основной целью экзистенциального психоанализа, оно приводит к «осознанию» в противоположность аналитическому «знанию». «Он, – пишет философ об экзистенциальном психоанализе, – есть метод, предназначенный обнаруживать в строго объективной форме субъективный выбор, посредством которого каждая личность делается личностью, то есть объявляет о себе, чем она является» [1285]. Постулирование выбора как конечной границы экзистенциального психоанализа, на его взгляд, способствует его гибкости, учету малейших изменений, индивидуального и мгновенного.

Преимущество экзистенциального психоанализа в том, что с помощью него можно исследовать не только мечты, несостоявшиеся акты, навязчивости и неврозы, но и обычные действия, поэтому, можно продолжить мысль Сартра, сфера его применения гораздо шире. Но, к сожалению, подчеркивает он, «этот психоанализ еще не нашел своего Фрейда; можно обнаружить лишь его предчувствие в некоторых отдельных удачных биографиях» [1286]. В исследовательской литературе по экзистенциальному анализу нередко можно встретить утверждения о том, что таковым и стал Бинсвангер, поэтому необходимо обратиться к сопоставлению этих двух проектов.

И экзистенциальный психоанализ Сартра, и Dasein-анализ Бинсвангера и его последователей, по сути, имеют своим философским основанием экзистенциальную аналитику Хайдеггера и поэтому содержат в своей основе ряд сходных установок. Обе эти системы исходят из утверждения о том, что лишь исключительно философское понимание человека (где человек предстает как нерушимая целостность) может служить основой для доступа к индивидуальному переживанию, к нормальному и патологическому опыту.

«Мир» Бинсвангера и «мир» Сартра весьма сходны: это не внешний и внутренний, психический и физический мир, но мир как целостная жизнь человека со всей сетью значений и связей. С индивидуальным миром, как у Бинсвангера, так и у Сартра, взаимодействуют различные миры, к которым принадлежит человек. Индивидуальный мир человека – это совершенно неповторимый мир, понять который возможно лишь проникнув в тот горизонт, который определят совокупность индивидуальных значений. Этот миро-проект и стремятся понять и Dasein-анализ, и экзистенциальный психоанализ Сартра. «Отсюда, – отмечает А. Хольцхи-Кунц, – закономерно вытекает постулат о том, что обращение к соответствующему миро-проекту должно раскрыть его изначально сокрытый смысл. Так открывается герменевтический доступ к психопатологическим феноменам. На место медицински-психиатрического вопроса о характере болезни и соответственно характере нарушения, симптомах, приходит герменевтический вопрос об их значении в рамках конкретного миро-проекта» [1287]. Все феномены при таком толковании обретают позитивный смысл. Но в отличие от Dasein-анализа в экзистенциальном анализе Сартра человек сам выбирает свой миро-проект.

Рассмотренные проекты Сартра – и исследования патологии воображаемого, и экзистенциальный анализ – созвучны экзистенциально-феноменологической традиции, но в отличие от последней имеют психологическую, а не экзистенциальную направленность и являются чисто философскими проектами, клиническая составляющая в них отсутствует. И это еще показывает, что только ее взаимодействие с составляющей философской приводит к вызреванию метаонтического пространства.

Имя Мориса Мерло-Понти широко известно, о его идеях на Западе написано множество работ [1288]. Тем не менее один из важнейших аспектов его творчества до сих пор остается практически не проработанным в исследовательской литературе – его «неврофилософия» или философский анализ механизмов и следствий органических нарушений. Он обращается к этой теме в своей самой знаменитой работе – «Феноменология восприятия».

Мерло-Понти иногда упоминают, когда говорят о феноменологической психиатрии и экзистенциальном анализе, однако влияние на него указанных направлений до сих пор остается неоцененным. Тем не менее, его работы изобилуют ссылками на Фишера, Минковски, Бинсвангера, Штрауса и других представителей экзистенциально-феноменологической традиции. Что касается философских обобщений медицинских исследований, то среди таковых в его работах можно выделить две группы: экзистенциальный анализ механизмов и следствий органических нарушений и феноменологические исследования галлюцинаторного опыта. На них мы и остановимся в данной работе.

Идеи, представленные в «Феноменологии восприятия», являются развитием взглядов немецкого невролога Курта Гольдштейна, можно даже сказать, что это философски осмысленный Гольдштейн. Так, в центре работы стоит идея Гольдштейна о том, что «в действительности повреждения нервных центров и даже нервных волокон выражаются не в утрате тех или иных ощутимых качеств или сенсорных данных, но в упрощении действия функции» [1289].