Константин Пятковский - Пособие для желающих поступать в медицинские вузы

К чему это я? Завтра буду делать повторную операцию. Почему так? Виноват ли я в этом? Только ли у меня и только ли сейчас это происходит? Стоп! Вопросы задавать по очереди!

Итак, вопрос первый: «Почему так?» Чтобы не прятаться за непонятной терминологией, скажу просто: дед имел целый «букет» болезней на одном глазу, операция по поводу одной болезни активизировала другую…

Вопрос второй: «Виноват ли я в этом?» Конечно, сегодня можно сказать: «Надо было делать не так, а так!» Но ведь это — СЕГОДНЯ! А вчера? Разумеется, и вчера можно было предусмотреть. Что это дало бы? Можно было бы расширить объём операции. Но большего объема операции глаз мог бы и не выдержать! Я уже имел возможность в этом убедиться. ТОГДА я корил себя: «Перестраховался, побоялся не такого уж и частого осложнения, вот и попал в совсем другой переплёт! Если бы не перестраховывался, объём операции был бы меньшим, всё было бы хорошо…» Правильно молился один еврей: «Боже, дай мне сегодня столько ума, сколько моя жена его будет иметь завтра!»

Вопрос третий: «Только ли у меня бывают такие случаи?» Нет, не только. Такие случаи описаны в литературе. Такие больные возвращались из столичных клиник. Но ведь мои «проколы» отнюдь не оправдываются «проколами» других врачей! Я должен иметь более развитую интуицию, чем столичные врачи! Если повторную операцию делают в столице, то «так надо, потому что болезнь очень сложная». Если повторная операция нужна на периферии, то это — «с первого раза что–то не так сделали, будут переделывать». Это с точки зрения многих больных.

Вопрос четвёртый: «Только ли сейчас такое случилось?» Нет. Такие случаи были, есть и будут. Разумеется, буду стараться, чтобы их было как можно меньше. Разумеется, буду стараться предвидеть возможные осложнения и их вероятность. Разумеется, буду стараться, чтобы риск операции не превышал возможного положительного эффекта операции. Разумеется… А иначе — чего бы я шёл в эту профессию?!

Пациенты спрашивают

(Гарантия или шанс?)

«Доктор, а есть ли гарантия, что после операции я выздоровею?» — такой вопрос приходится слышать очень и очень часто. Что ответить?

Один дядя прокомментировал этот вопрос довольно метко, хотя и грубо: «Стопроцентную гарантию дает только смерть. Она приходит рано или поздно, но к 100 % людей».

Конечно, отвечать пациентам именно таким образом не следует. Но целесообразно всё–таки употреблять термин «шанс», а не «гарантия». Шанс. Шансов может быть очень много, тогда прогноз весьма благоприятен. Шансов может быть крайне мало для оптимистического прогноза…

Пациенты спрашивают

(О сложных вещах)

Интересен вопрос, который часто задают врачу: «Сложно ли делать эту операцию?» Я бы ещё понял, если бы спросили: «Тяжело ли больному перенести эту операцию?» А так…

Сложно делать то, что никогда до этого не делал или делал давно, делал редко. Мне, например, очень тяжело было бы запрячь коня: я никогда этого не делал.

Как может объяснить специалист неспециалисту степень сложности той или иной стороны своей работы? Как бестолково выглядел бы я, если бы спросил у инженера–металлурга: «Добывать олово — это сложно?» Какого ответа мне ждать? Мне, ничего не смыслящему в металлургии!

Поэтому на вопрос: «Эту операцию сложно делать?» — отвечаю: «Таких операций я делаю за год столько–то и столько–то».

Пациенты спрашивают

(Кое–что о процентах)

Врачи часто слышат интересный вопрос: «Сколько процентов на успех будет иметь операция?» Чем интересен этот вопрос? А тем, что, в отличие от президентских выборов, процентное большинство не обеспечивает гарантии успеха. Это на выборах Петренко гарантированно станет главой государства, если наберёт хоть на один голос больше пятидесяти процентов [8] Имеется в виду честный подсчёт голосов. . А здесь…

В медицине статистический процент благоприятных случаев может ничего не решать в одном конкретном случае. Если по статистике при данной болезни выздоравливают 90 % больных, то нет никакой гарантии, что Петренко не попадет в неблагоприятные 10 %! И если такое произойдёт, то родственники Петренко будут упрекать: «Ведь Вы, доктор, обещали 90 % успеха!» Такие вот бывают проценты!

Ситуация

(«Ну, так оперируйте себе…»)

«Вашей маме нужна операция…» «Вашему отцу нужна операция…» «Вашему ребёнку нужна операция…» В ответ на эту фразу врач готов услышать всё, что угодно. Например: «Неужели всё так плохо?» Или: «Я знал, что этим закончится!» Но чаще слышишь: «Насколько сложной и рискованной будет операция?» Вполне естественен вопрос: «Кто и когда будет оперировать?» Уже закалённые постсоветской действительностью люди уточняют: «А какие медикаменты нужно приобрести для операции?» Те, кому закаливание НЕ ПОШЛО на пользу, то ли спрашивают, то ли утверждают: «У вас для операции всё нужное есть?» Те, кому закаливание ПОШЛО НЕ на пользу, интересуются: «А сколько и кому надо дать, чтобы прооперировали хорошо?» Каждый реагирует на известие по–своему. Каждую реакцию можно понять. Почти каждую. Почему я прибегнул к уточнению «почти»?

— У Вашей мамы нестабилизированная глаукома, — говорю парню спортивной внешности. — Её придётся оперировать.

— Ну, так и оперируйте себе…

А может, так и надо? Может, он доверяет нам на все 100 %?!

Ситуация

(Берегись извращённого менталитета,

или

«Она в тот день всех плохо оперировала…»)

На двадцатом году работы по специальности в который раз убедился в целесообразности соблюдения правила: не следует назначать на один день несколько (даже больше одной) операций с сомнительным прогнозом или предвиденными техническими трудностями. Поясню на примерах.

Оперируешь больного с катарактой на фоне ІІІ стадии глаукомы — второго такого же больного назначь на другой день.

Оперируешь планового больного диабетом — второго такого же не бери. Сделаешь позже. Успеешь прооперировать, если он плановый.

В один операционный день на одну «сомнительную» операцию должно приходиться несколько операций с несомненно гарантированным результатом. На худой конец, госпитализируй «для разбавления» нескольких больных, которые могли бы прооперироваться и амбулаторно.

Не думайте, что это предрассудки провинциального врача. Пусть не спешат смеяться те, кто работают в центрах микрохирургии глаза или НИИ. Именно их пациентка напомнила мне вчера о существовании этого неписаного правила.

«В тот день заведующая ВСЕХ ПЛОХО ОПЕРИРОВАЛА», — сказала эта больная, придя ко мне на осмотр.

Я не поверил своим ушам. Как можно такое говорить о специалисте с золотыми (хотел бы я иметь такие!) руками?! О знающем своё дело человеке, который не отказывался от самых сложных операций?! И не только не отказывался, а и проводил их виртуозно! Делал, так сказать, из органического удобрения конфетку!