Джордж Стайнер - Толстой и Достоевский. Противостояние

Затем следует знаменитая открывающая фраза: «Все смешалось в доме Облонских». Традиционно считалось, что Толстой почерпнул эту идею из пушкинских «Повестей Белкина». Однако подлинные черновики и письмо Страхову (опубликованное лишь в 1949 году) заставляют нас в этом усомниться. Кроме того, в окончательной редакции Толстой предварил это предложение краткой максимой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Вне зависимости от конкретных деталей композиции, налицо — свободная стремительная энергия зачина, и Томас Манн, вероятно, не ошибался, говоря, что ни один другой роман не трогается в путь с такой отвагой.

Как это сформулировали бы в традиционной поэтике, мы сразу попадаем in medias res [43] (Лат.) букв. «в середине дела» — термин традиционной поэтики, обозначающий начало повествования с центрального эпизода фабулы без предварительных пояснений; здесь можно перевести как «в гущу событий». — тривиальная, но скандальная супружеская измена Степана Аркадьевича Облонского (Стивы). Повествуя о мелком адюльтере Облонского, Толстой — как бы между прочим — излагает ключевые темы романа. Степан Аркадьевич обращается за помощью к своей сестре, Анне Карениной. Она едет восстановить лад в смятенном доме. В том, что Анна впервые появляется в романе как та, кто чинит разваливающиеся браки, виден оттенок тревожной иронии, той самой шекспировской иронии, которая граничит с состраданием. Разговор Стивы с его разгневанной женой Долли, несмотря на комический блеск, предвосхищает трагические стычки между Анной и Алексеем Александровичем Карениным. Но эпизод с Облонскими — не просто прелюдия, где с совершенным мастерством излагаются ключевые мотивы; это — колесо, легко и непринужденно приводящее в движение многочисленные шестеренки повествования. Ибо хаос, посеянный в домашних делах Стивы, приведет к встрече Анны с Вронским.

Облонский едет в присутствие — он получил место на службе через влиятельного мужа сестры, — и там его навещает истинный герой романа, Константин Дмитриевич Левин, «гимнаст, поднимающий одною рукой пять пудов». Тот появляется в расположении духа, которое в высшей степени его характеризует. Рассказывает, что перестал посещать собрания земства, подшучивает над стерильной бюрократией, которую символизирует официальная синекура Облонского, и признается, что прибыл в Москву из-за любви к Кити Щербацкой, свояченице Стивы. Уже из первого знакомства с Левиным мы узнаем о главных движущих силах его жизни: мечта о реформе сельского хозяйства и деревни, неприятие городской культуры и страстная любовь к Кити.

Далее следует ряд эпизодов, где Левин продолжает раскрываться как персонаж. Он встречается со своим сводным братом по матери, известным публицистом Сергеем Ивановичем Кознышевым, справляется о старшем брате Николае и затем едет на каток, чтобы вновь встретиться с Кити. Это очень толстовская сцена: «Старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми ветвями от снега, казалось, были разубраны в новые торжественные ризы». Кити и Левин катаются на коньках, и все вокруг них залито свежим искрящимся светом. С точки зрения строгой повествовательной экономности, критика может назвать беседу Левина с Кознышевым отступлением от темы. Но я еще вернусь к этому вопросу, поскольку в структуре толстовского романа подобные отступления играют особую роль.

Облонский встречает Левина у катка, и они обедают в отеле «Англия». Левина раздражает бесстыдное изящество ресторана, и он кислым тоном заявляет, что ему лучше «щи да каша», а не гастрономические изыски, с щедростью предложенные официантом-татарином. Стива всецело увлечен блюдами, но все же возвращается к своим невзгодам и спрашивает Левина, что тот думает о супружеской неверности. Эта краткая часть диалога — шедевр нарративного баланса. Левин не понимает, как человек, «наевшись, тут же пошел мимо калачной и украл бы калач». Его убеждения — строго моногамны, и когда Облонский намекает на Марию Магдалину, Левин с горечью отвечает, что «Христос никогда не сказал бы этих слов, если бы знал, как будут злоупотреблять ими… Я имею отвращение к падшим женщинам». При этом на позднейших страницах романа никто другой не отнесется к Анне со столь сострадательным пониманием. Далее Левин развивает свою концепцию уникальности любви и обращается к Платонову «Пиру». Но потом вдруг обрывает себя, вспоминая, что и в его жизни есть вещи, идущие вразрез убеждениям. В этом фрагменте сконцентрировано многое из романа — столкновение между моногамией и сексуальной свободой, несоответствие между личными идеалами и личным поведением, попытка интерпретировать опыт сначала философски, а потом — прибегая к образу Христа.

Декорации сменяются домом Кити, где мы знакомимся с четвертым главным участником этого квартета любви, графом Вронским. В романе он впервые появляется как поклонник, волочащийся за Кити. Это — не просто пример технической виртуозности Толстого, который с удовольствием отказывается удовлетворить читательские ожидания, как отказывается удовлетворить их и сама жизнь. Это — проявление «реализма» и «дышащей полной грудью экономии» великого искусства. Флирт Вронского с Кити имеет те же структурные и психологические свойства, что и увлечение Ромео Розалиной. Ибо всепреобразующая сила страсти Ромео к Джульетте и Вронского к Анне может быть поэтически реализована и достоверно подана лишь в контрасте с предыдущей любовью. Именно открытие разницы между былыми влюбленностями и демонической полнотой зрелой страсти делает обоих мужчин безрассудными и толкает к катастрофе. Китино девичье увлечение Вронским (как и любовь Наташи к Болконскому в «Войне и мире») — это, подобным образом, прелюдия к самопознанию. Лишь через сравнение поймет она подлинность своих чувств к Левину. Разочарование во Вронском даст Кити возможность отказаться от московского блеска и уехать с Левиным в его имение. Как тонко и как естественно разматывает Толстой свой клубок!

Мать Кити, княгиня Щербацкая, размышляет о будущем своей дочери в одном из бессвязных внутренних монологов, языком которых Толстой повествует о семейных историях. Как все было проще в старые добрые времена! — и тут мы вновь сталкиваемся с главной темой «Анны Карениной» — проблемой брака в современном обществе. У Щербацких появляется Левин, чтобы сделать Кити предложение:

«Она тяжело дышала, не глядя на него. Она испытывала восторг. Душа ее была переполнена счастьем. Она никак не ожидала, что высказанная любовь его произведет на нее такое сильное впечатление. Но это продолжалось только одно мгновение. Она вспомнила Вронского. Она подняла на Левина свои светлые правдивые глаза и, увидав его отчаянное лицо, поспешно ответила: