Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Второй дух – дух Рождества, дух Святок. С его помощью во сне Скрудж совершает прогулку по городу: видит украшенные к празднику улицы, нарядных радостных людей. Затем он наведывается в дом своего служащего Боба Крэтчита. Он видит бедность, но в то же время мир счастья, веселья, доброжелательности, заботы друг о друге. Предмет всеобщей любви здесь – малютка Тим. Но затем дух сообщает Скруджу, что Тим вскоре может умереть, если только «будущее не внесёт в это своих изменений», и эта весть почему-то приводит его в необыкновенное смятение.

Наконец Скруджу является третий святочный дух – это дух будущего, который должен открыть ему, что ждёт впереди. Проследовав за ним, Скрудж очутился на бирже, где знакомые ему люди говорили о смерти какого-то злобного скряги. Дрожь охватила Скруджа от головы до пят: этим скрягой был он. Весть о кончине Скруджа вызвала на бирже волнение. Но никто не горевал лично о нём, не вспоминал ни одним добрым словом, лишь должники радовались, что его больше нет на свете.

И вот под влиянием всего пережитого, неожиданных впечатлений этой необычной Рождественской ночи Скрудж меняется. Он вдруг решает отправиться на праздник в дом своего клерка Боба Крэтчита. Приносит индейку в качестве рождественского подарка семейству. И с радостью узнаёт, что малютка Тим жив. Именно Тим пробуждает во всех вокруг человечность. И даже в самом Скрудже. Я уже говорил, что больше всего Диккенса тревожило прагматичное, утилитарное отношение к людям. От Тима никакой пользы нет. У него нечего взять, ему можно только отдать. Когда речь идёт о калеке, это выступает с особой очевидностью. Диккенс использует в этой повести все атрибуты сказки. Скрудж преображается. И завершается всё весьма благополучно. Скрудж превращается в такого доброго друга, такого доброго хозяина, такого доброго человека, какие бывали только в старое доброе время, в старой доброй стране, в одном старом добром городе. Диккенс подчеркивает, что этот счастливый финал носит сугубо сказочный характер. Такое сочетание реализма и поэтики сказки составит позже важную особенность самого значительного романа Диккенса "Домби и сын".

«Домби и сын»(1846 —1848) – центральное произведение Диккенса. Собственно, «Домби и сын» – это название частной торговой фирмы, отсюда полное название книги «Торговый дом Домби и сын. Торговля оптом, в розницу и на экспорт». (453)

Мистер Домби является хозяином этой фирмы, а сын… К сожалению, у него есть только дочь, и поэтому название не отвечает реальности. «В этих трёх словах заключался смысл всей жизни мистера Домби. Земля была создана для Домби и Сына, дабы они могли вести на ней торговые дела, а солнце и луна были созданы, чтобы озарять их своим светом… Реки и моря были сотворены для плавания их судов; радуга сулила им хорошую погоду; ветер благоприятствовал или противился их предприятиям; звёзды и планеты двигались по своим орбитам, дабы сохранить нерушимой систему, в центре коей были они. Обычные сокращения обрели новый смысл и относились только к ним: A. D. отнюдь не означало anno Domini {В лето [от рождества] господня (лат.).}, но символизировало anno Dombei {В лето [от рождества] Домби (лат.).} и Сына». (Глава I. Домби и сын).

Но вот наконец-то жена мистера Домби рожает наследника, и фирма «Домби и сын» обретает реальные основания носить такое название. В один момент совершаются два важнейших таинства: рождается ребёнок и от родов умирает мать. Эти события описываются в первой главе.

Однако мистер Домби не понимает глубинного значения этих таинств, для него рождение сына – это только появление фактического основания для того, чтобы фирма называлась «Домби и сын». Что касается смерти жены, «утверждать, что мистер Домби не был по-своему опечален этим сообщением, значило бы отнестись к нему несправедливо. Он был не из тех, о ком можно с правом сказать, что этот человек бывал когда-нибудь испуган или потрясён; но несомненно он чувствовал, что, если жена заболеет и зачахнет, он будет очень огорчен и обнаружит среди своего столового серебра, мебели и прочих домашних вещей отсутствие некоего предмета, которым весьма стоило обладать и потеря коего не может не вызвать искреннего сожаления. Однако это было бы, разумеется, холодное, деловое, приличествующее джентльмену, сдержанное сожаление». (Глава I. Домби и сын).

Главное она выполнила – родила наследника.

К дочери Флоренс мистер Домби всегда оставался абсолютно равнодушен. «Но что такое девочка для Домби и Сына? В капитале, коим являлись название и честь фирмы, этот ребёнок был фальшивой монетой, которую нельзя вложить в дело, – мальчиком ни на что не годным, – и только». (Глава I. Домби и сын).

Важнейший мотив, который связан с образом мистера Домби – это мотив холода. Он очень холоден, у него ледяное дыхание. Вообще, Диккенс и в этом романе во многом близок к поэтике сказки. Вот как он описывает крестины Поля, маленького сына мистера Домби: «После новой ледяной паузы маленькая прислужница, страдающая одышкой, чьё место на кладбище, а не в церкви, предложила подойти к купели. Ей пришлось немного подождать, пока участники брачной церемонии записывали имена. А тем временем сопящая маленькая прислужница отчасти из-за своей болезни, а отчасти из-за того, что участники мрачной церемонии уже забыли о ней, ходила по церкви. Сама свадьба, которая здесь была, казалась печальной. Невеста была слишком стара, жених слишком молод. Одноглазый, одряхлевший щёголь в монокле, вставленном вместо второго глаза, исполнял роль посаженного отца, в то время, как друзья дрожали от холода». (Глава I. Домби и сын).

Книга, в которой ведутся записи брачных церемоний и крестин, полна также записей о похоронах. Сама обстановка: «высокие, покрытые чехлами кафедра и аналой, угрюмый ряд пустых фамильных мест, тянувшихся под галереями, и пустые скамьи на галереях, поднимавшиеся к потолку и терявшиеся в тени большого мрачного органа; пыльные половики и холодные каменные плиты; унылые скамейки в приделах и сырой угол, где висела веревка от колокола, где были свалены черные козлы, употребляемые при похоронах, а также лопаты, корзины и свернутая кольцом зловещая веревка; странный, непривычный, раздражающий запах и мертвенный свет – все гармонировало между собою. Холодная и печальная картина». (Глава V. Рост, и крестины Поля).

Даже в купели, в которой крестят маленького Поля Домби, необычайно холодная вода, и мальчик, конечно же, схватывает простуду. Наконец священник «подошёл с кувшином теплой воды и, выливая её в купель, пробормотал, что здесь слишком холодно; впрочем, не хватило бы и миллиона галлонов кипятку, чтобы там стало теплее. Затем молодой священник, приветливый и кроткий, явно побаивавшийся младенца, появился, словно главный герой в рассказе с привидениями, – «высокая фигура, вся в белом», при виде коей Поль огласил церковь воплями и не умолкал до тех пор, пока его не вынули с почерневшим лицом из купели». Но и дома его окружает тот же холод.