Владимир Гаков - Ультиматум. Ядерная война и безъядерный мир в фантазиях и реальности

Но как же они все-таки удержались от нажатия пресловутых кнопок?

Два других английских автора, успевших прославиться не одним подобным научно-фантастическим альбомом, — Брайн Стейблфорд и Дэвид Лэнгфорд — полет своей фантазии не ограничивали ничем. Их книга "Третье тысячелетие" (1985) посвящена уже истории всего будущего на тысячу лет.

Ну и как там насчет войны?

В отличие от Кларка история будущего, по Стейблфорду и Лэнгфорду, начинается с тревожной главы "Война и мир в XXI столетии".

"К началу третьего тысячелетия три четверти государств Земли были вовлечены в разного рода войны. Некоторые велись с использованием танков, снарядов, ружей, ракет и бомб, другие — посредством политической пропаганды и экономических санкций. Везде, где только существовали религиозные, этнические или политико-идеологические разногласия, мгновенно возникала напряженность. Не обязательно она и только она вела к войне, но линию раздела на "врагов" и "союзников" создавала она" [1] .

Так начинается военная летопись первых десятилетий века. В нем по-прежнему доминирующим является ядерное оружие, и хотя атомный холокауст не наступил, опасность его без малого столетие терроризировала человечество (чтобы потом, правда, уступить место новой — "чумным войнам" с использованием бактериологического оружия).

К январю 2001 года "ядерный клуб" расширился до 30 членов. СССР, США, Великобритания, Франция, Китай, Западная Германия, Испания, Италия, Индия, Индонезия, Пакистан, Ливия, Египет, Израиль, Саудовская Аравия, Кувейт, Объединенные Арабские Эмираты, Ирак, Турция, Мексика, Бразилия, Аргентина, Чили, Боливия, Заир, Кения, Южно-Африканская Республика, Канада, Австралия и Новая Зеландия — все эти страны имели ядерное оружие и средства его доставки. "С таким количеством его, когда столь много пальцев лежали на роковых кнопках, это было только вопросом времени — когда произойдет взрыв. Судьба мира зависела от того, где он произойдет и кто будет за него ответствен" [2] .

Обратите внимание на представительство в "ядерном клубе" стран "третьего мира". Неслучайно все главные конфликты начала века с применением атомного оружия произойдут, по мнению авторов сценария, в Африке, на Ближнем Востоке или в Латинской Америке.

В книге Стейблфорда и Лэнгфорда подробно описаны перипетии двух арабо-израильских войн 2007 и 2011 годов; вторая завершилась предупредительным взрывом 50-кило-тонной израильской атомной бомбы над ливийским городом Сабой. И загадочного инцидента со взрывом ядерной боеголовки в ракетной шахте — не где-нибудь, а в Заире! И войны между Бразилией и Аргентиной за лидерство на Южноамериканском континенте. Конец этой войне положил взрыв уже двух 20-мегатонных зарядов, испепеливших Буэнос-Айрес… Это не считая мелких локальных конфликтов, аварий на атомных объектах, упомянутых "чумных войн" и прочего.

Конфликты случались в странах "третьего мира", а руководители двух сверхдержав никак не могли найти общий язык в деле обуздания вырвавшейся на волю ядерной стихии. Легко было говорить о мерах по нераспространению ее в 60 — 70-е годы, когда за всеми немногочисленными в то время членами "ядерного клуба" еще можно было тщательно проследить — хотя бы в принципе…

Но все же авторы книги сохраняют оптимизм — ведь история третьего тысячелетия написана! Значит, остались летописцы и в совершенно уж загадочном четвертом, значит, искомую передышку человечество все же получило.

…Лишь спустя три десятилетия после взрыва атомной бомбы над Буэнос-Айресом в канун рождества 2079 года были окончательно расчищены все радиоактивные развалины на месте некогда цветущего города. Но еще четыре долгих столетия никто не селился в тех местах — пока наконец в неправдоподобно далеком XXV веке не отстроили новый город, тоже названный Буэнос-Айресом.

Чисто символически. В память о последнем городе на Земле, разрушенном столь варварским способом. Ибо после 2079 года ни одно ядерное устройство на планете не было использовано как оружие.

И все же перспектива мрачная. А искусно сделанные фотомонтажи дополнительно убеждают в неизбежности и особой изощренности военных действий в начале XXI столетия. Пехотинец со встроенным в шлем компьютером, превратившим человека и его оружие в единую быстродействующую электронную систему. Пылающий огненный шар над Сабой. Спутниковый лазер в действии. И даже такая "экзотика", как направленная молния , избирательно уничтожающая цель на земле.

Блаженное третье тысячелетие, скорый приход которого возбуждает сегодня всеобщее нетерпение. Так, может быть, не стоит и ждать?

К чему я это все рассказываю в финале собственной книги? По-моему, опаснее всего нынче впасть в новую эйфорию, уверовать в очередную утопию. Уничтожим все запасы ядерного оружия на планете, устраним саму возможность атомного холокауста — и заживем! Встретим безъядерную весну без проблем и терзаний…

Думаю, не получится, чтобы без проблем. Останутся они — и появятся новые, к которым, возможно, еще и мучительно привыкать придется.

Но даже чтобы привыкнуть, чтобы поразмышлять, как их решить, передышка нам все-таки понадобится. Понадобится время, которого (я снова возвращаюсь к словам, которыми начал эту книгу) сегодня нам решительно не хватает. Как минимум, человечеству нужна гарантированная перспектива того, что это время у него — будет .

И если мы рассчитываем на эту передышку, то, значит, ничего не попишешь: первоочередной проблемой все-таки остается проблема атомная. Решив эту первую, мы хоть возможность для себя сохраним решить все остальные.

Решив ее, мы докажем, что способны подавить врага прежде всего в себе самих.

Сэм Кин открывал эту книгу; послушаем его еще раз в преддверии финала:

"Итак, наша цель — уничтожить вражду. На чем мы должны сделать упор — на государственной политике или на психике? На краткосрочных или долгосрочных переменах? И на том и на другом. В кратковременной перспективе необходимо изыскать чрезвычайные меры. Допустим, что война является симптомом более серьезной болезни. В таком случае мы должны лечить симптом, чтобы сохранить больному жизнь, пока не выясним, каким образом следует изменить общественно-политическую экологию, порождающую болезнь. Прежде чем трансформировать психику, мы должны будем путем переговоров создать в мире такие условия, которые позволят Homo Sapiens жить хотя бы так, как считалось нормальным в течение последних 13 000 лет. Иначе говоря, если от сегодняшней ситуации абсолютной опасности мы сможем вернуться к относительным опасностям традиционной войны с обычным оружием, это уже будет успехом. Но рано или поздно нам придется приступить к решению задачи почти непредставимой: как преодолеть воинственную психику и покончить с тиранией вражды" [3] .