Валентин Дмитриев - ПО СТРАНЕ ЛИТЕРАТУРИИ

Итак, две поэтессы с красивыми именами: Нина, Анжелика... Нельзя ли собрать сведения об их жизни и литературной деятельности?

Нет, нельзя, потому что этих поэтесс не было. Есть их книги, их стихи, но самих их выдумали. Перед нами— литературные маски, причем обе были надеты мужчинами.

Под первой из них счел нужным укрыться двадцатилетний Эдуард Багрицкий, только начинавший тогда свой путь в поэзию. В сборнике «Авто в облаках» ему неудобно было подписать своим именем больше пяти стихотворений — у соавторов было и того меньше. Впоследствии стихи Воскресенской вошли в сборники Багрицкого.

Второй маской прикрыл свое лицо почти такой же молодой Лев Никулин. В одном из ранних его стихотворений говорилось:

К числу «молодых поэтиков» принадлежал тогда и будущий автор «Московских зорь» и «Мертвой зыби».

Он решил спародировать некоторых поэтесс, чьи стихи, во всем подобные стихам Анжелики Сафьяновой, охотно помещались журналами в канун революции. Впрочем, свою мистификацию Никулин тут же раскрыл, поставив на первой странице свои имя и фамилию (как «господина в коричневом пальто»), а в послесловии добавив: «Автор считает необходимым сознаться, что все стихи, приписываемые Анжелике Сафьяновой и другим поэтам и поэтессам, написаны им, в чем могут быть представлены доказательства».

В 1914 году в Саратове вышел сборник стихов и прозы с предельно кратким названием из одной, но занимавшей почти всю страницу буквы «Я». Подзаголовок гласил: «Футур-альманах вселенской эго-самости».

Это была тощая (восемь страниц в два столбца), но зато большого формата брошюра в обложке из грубой оберточной бумаги. Авторы, скрывшиеся под псевдонимами Пьетро Смурский, Нил Гак, Е. Велигумский, О. Сироп, Колтаковский, Чернакота, Сатана Гордыня, Э. Клисэ, Н. Савлов, Осип Лагункин, называли себя психо-футуристами.

Альманах начинался следующим «Манифестом психо-футуризма»:

МЫ ХОТИМ:

1. Оявить и овнесловить психость великого Я человека и мира.

2. Уничтожить трупность физическости и огнешар Вселенной превратить в Дух.

И так далее в том же роде. За этим «Манифестом» из 11 пунктов (в том числе такой: «Все, что было до нас, мы повеленно объявляем несуществующим») следовал полный набор всех бессмыслиц и словесных вывертов, какими футуристы, стремясь выглядеть новаторами, щекотали в те годы разжиревшие мозги обывателей.

Представление о том словоблудии (иначе не скажешь!), которому с упоением предавались на страницах альманаха его авторы, дает перечень названий их «опусов» в стихах и прозе:

Пределов. Древо пти. Вихрометы. Ячесть. Ыыртзуту (семиглавик). Косокоссмика (психоязв). Вззвонь (звукоза). Мирогимника. Душа бездушности (психоштрихи). Губофозия. Обмозг душегуби. Психодумы меня.

Скороколочка. Круговерть бессоны (психоза). Геонебия (поэмуза). Минимы. Земля-мать оквадраченная. Сказоленда (звездира). Звукъоза. Аннонсэтты.

В «Предслове» говорилось:

Другие перлы словесной эквилибристики представляли собою образцы чистейшей зауми. Вот «Древо пти»!

Вот «психоза» Пьетро Смурского «Круговерть бессоны»:

«Ычесть, ячесть, ечестц ючесть... Гибко, зыбко, темно, тумно. Плыви плавают плывуче, ночевает темь скрипуче.

Ают оки... Эют юки...

Блески? Всплески? Нет — мракеет, главоболит, ноголомит, в уховатости бом-бомбит... Лишь осердие тукно...

Эют аки... Ают уки...»

Семь «глав» (каждая по пять-шесть строк) Г. Велигумского, воспевающие автомобиль, напечатаны в обратном порядке — от последней к первой, которую мы приводим, с риском, что у читателей будет «в уховатости бом-бомбить»:

«Заогнил Ыыртзуту стальцилиндры слезокапами заогнил мясовывротом грудобелок людомерзкиных замуфтил насокапился да громыхдарил и расщепенился сам вземлился вспылился разжелезился» (очевидно, описана авария).

Еще пример формалистического словотворчества —

«Геонебия» Нила Гака:

Наиболее лаконичны произведения Чернакоты: в каждом из них, кроме названия и подписи автора, всего по одному слову!

Вот его «Скороколочка»:

А вот его же «Губофозия»:

Не были забыты и возможности, которые давал типографский набор. «Минимы» были напечатаны: одна — в форме шестиугольника, другая —в форме треугольника:

«Аннонсэтты», т. е. объявления в конце альманаха, гласили:

«— Саратовские психо-футуристы футуросозидают в недалекости грандиозный психо-бал с декламом футуропоэз, звукованием футурозвуков и психолюбованием. Дамы имеют вступ только в мужских одеях, мужчины — только в дамских. Цена вступэтикетки 3 руб. О дне психо-бала будет аннонсировано.

— О. Сироп переговаривает с футуристом Паоло Трубецким о постанове в своем имении памятника. Памятник будет лицевить О. Сиропа без головы, с задумно склоненным туловом.

— Пьетро Смурский выгодно купил имение на берегу Волги. Психо-футуризм имеет отныне фундаменный пристав для своей творчести. П. Смурский намерит футуросоздать в имении психо-музыковный консерваторий.

— Весной психо-футуристами будет организован черезуличный процед.

— Второй футуроальманах остампуется в первомесяце притекущего года».

Альманах «Я» был раскуплен в первые же дни; понадобилось второе издание, тиражом 1000 экземпляров, еще больше подогревшее интерес к психо-футуристам.

Им были посвящены в саратовской прессе не одна статья, не один фельетон, написал о них и столичный «Журнал журналов». Хоть галиматья галиматьей, а новая разновидность футуризма — налицо! Это явствовало из того, что психо-футуристы в своем «Манифесте» отмежевывались от «именующих себя футуристами и раскрашенно мессалинящих по улицам, отеливая дух». Одно из стихотворений было посвящено «с презрением и ненавистью В. Маяковскому». В то же время психо-футуристы утверждали в том же «Манифесте»: «Мы не боимся взять у мертвячных «эго» и «кубо» их словность» (т. е. язык).