Александр Косоруков - Художественный символ в «Слове о полку игореве»

Надежда и отчаяние символически слиты в Утреннем Плаче. Утро в «Слове» противостоит Вечеру, как Свет — Тьме. Настойчивое повторение того, что Ярославна плачет только по утрам, означает начало Большой Надежды, начало Света для Руси. Но сам плач — это всегда горе, близкое к отчаянию. Утренний Плач Ярославны — надежда, рождающаяся из глубины скорби, беды. День начинается с Утра, а Утро рождается в Ночи, — Свет начинается с Зари, а Заря рождается из Тьмы. Распорядок жизни один и в природе и в обществе. День Ярославны начинается с Утреннего Плача, как и день тысяч русских людей, чьи близкие навсегда канули в Море. Это плач о мёртвых во спасение живых. Плач надежды. Ярославна хотела бы уговорить, устыдить, умолить могущественные силы Природы, сменить их гнев — по её пониманию, основную причину гибели русского войска, — на благосклонность. Последнее слово заступницы Руси обращено к Солнцу.

Ярославна так величает Солнце: «Светлое и Тресветлое Солнце». И тут же раскрывает основной смысл обращения: «Всемъ тепло и красно еси» — таково Солнце Светлое. Солнце благое, согревающее и украшающее наш мир в равной мере для всех. Таково естество Солнца, закреплённое в русском языке постоянным эпитетом «светлый». Вероятно, в мифологические времена это Солнце и называлось Дажьбогом, богом, дающим блага людям. Княгиня, официально, наверное, принявшая христианство, не употребляет имени языческого бога, но, по существу, все ещё продолжает думать по–мифологически. Взывая ко всеблагому Солнцу, она напоминает ему о жестоком отношении к русским воинам, но не затем только, чтобы упрекнуть его. Нет, в её упрёке содержится прямо не высказанная просьба распространить благодать действительно на всех людей.

В «Слове» пока не было явлено Светлоликое Солнце. С начала похода и до битвы Солнце всё мрачнело и мрачнело, становилось Сердитым, Негодующим и, наконец, Карающим. О его гневе по–своему, в иных образах, чем Поэт, но в том же смысле рассказывает Ярославна: «Чему, господине, простре горячит свою лучю на ладе вой? Въ поле безводне жаждею имь лучи съпряже, тугою имъ тули затче?» Таково, думается, Солнце Тресветлое, Карающее. Снова Поэт задал трудную задачу. Первое предложение, как правило, по смыслу переводится более или менее одинаково: «Что ж так простёрло ты свой горячий луч на воинов лады моего?» (В. А. Жуковский), «Что ж ты, Солнце, с неба устремило жаркий луч на лады храбрых воев» (А. Н. Майков), «Что ж ты войско князя удалое жаркими лучами обожгло» (Н. Заболоцкий) и т. д. В приведённых примерах смысл оригинала передан в целом верно, хотя и с некоторым уроном: опущено обращение «господине» и тем самым утрачена важная особенность сознания Ярославны — её почтительное отношение к Солнцу (ср. «Зачем же, повелитель, послал ты лучи слепящие на воинов лады моего?»). Огромная трудность истолкования и особенно перевода второго стиха задана тем, что в древнерусском языке описание удара Карающего Солнца по войску русичей подходит одновременно для двух целей. Выражения «жаждею… имь лучи съпряже» и «тугою имъ тули затче» характеризуют, во–первых, результат физического воздействия палящих лучей Тресветлого Солнца на боевое оружие воинов — зной перекалил луки и колчаны, которые потеряли упругость и эластичность. У луков ослабла боевая сила натяжения, а кожаные колчаны покоробились и сдавили стрелы, так что их стало трудно вытягивать. Вместе с тем ситуация ясно подсказывает дополнительное прочтение «между строк», для которого вполне подходят выражения «жаждею съпряже» и «тугою затче»: в безводной степи от зноя физически и психически страдали и воины — мучались жаждой и впадали в тоску. Воздействие Тресветлого Солнца и на оружие и на людей ослабляло, сковывало их действия. При переводе пока не найдено слов, равно подходящих для передачи обоих значений. Поиски, начатые ещё В. А. Жуковским, продолжаются: «Что в безводной степи луки им сжало жаждой и заточило им тулы печалию?» (В. А. Жуковский), «Жаждой их воев томишь в безводном поле, сушишь–гнёшь несмоченные луки, замыкаешь кожаные тулы…» (А. Н. Майков), «И зачем в пустыне ты безводной… жаждою стянуло лук походный, горем переполнило колчан» (Н. Заболоцкий).

В обращении к Солнцу, как и в обращении к Ветру, Ярославна снова предстаёт печальницей — заступницей простых воинов. Ее душа болит и скорбит о них с неменьшей силой и искренностью, чем о своём любимом князе. В чувствах и думах Ярославны, глубоко личных и одновременно глубоко патриотических, нашла проникновенно поэтическое выражение душа русского народа. И вновь хочется подчеркнуть, что неподдельный демократизм и гуманизм Ярославны отличает её от всех героев «Слова». Лишь сам гениальный Поэт, вдохнувший в неё вечную жизнь, равен Ярославне. Они душевно близкие люди. Несмотря на различия в их политическом и философском кругозорах, в их дарованиях, в их значении и назначении для земной жизни.

Тресветлое Солнце — солнце яростное, втрое усилившее свой жар и нацелившее острия палящих лучей на непокорных русичей — выступает символическим исполнителем гнева Солнца. Вероятно, русичи–язычники называли бога этого Солнца иначе, чем бога Светлого Солнца. Может, Хоре и был когда‑то именем бога Тресветлого Солнца? Во всяком случае, ясно, что Ярославна чётко различает две ипостаси Солнца и даёт им разные названия — Светлое Солнце и Тресветлое Солнце.

И Ярославна и Поэт возлагают надежды на Благое Солнце, молчаливо исходя из того, что оно обладает высшим разумом и способно оценить дела и устремления людей. В «Плаче Ярославны» Поэт конкретизировал и углубил своё понимание Природы. Природа людям не подчиняется. Над нею нет и богов — ни языческих, ни христианских. С Солнцем, Ветром, Днепром и другими силами Природы князья и княгини должны разговаривать как с более могущественными повелителями — со всем почтением. Природа и есть многоликое божество. Ярославна различает космические силы Природы, которые могут быть всем равно полезны, от «своих», земных, которые являются естественными союзниками русского народа. Первых важно не прогневить, чтобы не навлечь на себя их удар, их колоссальную мощь; на помощь вторых можно твёрдо рассчитывать. Природе не надо приносить обрядовые жертвы, служить, как служили языческим богам. Единственное, что необходимо, — понимать её язык, различать её знамения, действовать в согласии с ними.

Ярославна хотя и не называет Солнце, Ветер и Днепр мифологическими именами, но одушевляет их в языческом духе: беседует с ними, надеясь подействовать на них укором, почтением, призывом к добру и, самое главное, искренне верит в их разум, в возможность взаимопонимания, в их отзывчивость. Поэт также верит в это, а потому Солнце, умилостивленное кровавой жертвой русичей и упрошенное Ярославной, сменяет гнев на благосклонность. Оно выступает в роли вдохновителя и организатора побега Игоря из половецкого плена.