Игорь Суриков - Сапфо

Да и сочиняла Сапфо совсем не так, не со стилем и дощечками в руке, с задумчивостью на лице… Времена ее жизни были временами абсолютного преобладания устной культуры слова [1] См. по этой проблеме: Thomas R. Literacy and Orality in Ancient Greece. Cambridge, 1999; Politics of Orality / Ed. by C. Cooper. Leiden; Boston, 2007; Sacred Words: Orality, Literacy and Religion / Ed. by A. P. M. H. Lardinois, J. Blok, M. G. M. van der Poel. Leiden; Boston, 2011. . Стихи тогда складывались экспромтом, в дружеской компании мужчин или женщин (гораздо чаще мужчин), тут же и зачитывались собеседникам. Случалось — и очень нередко, — что поэтические произведения становились результатом спонтанного коллективного творчества: один из участников какой-нибудь веселой пирушки (у греков такие пирушки именовались симпосиями [2] От древнегреческого слова «симпосий» ( symposion ), означающего буквально «совместная попойка», произошел современный, ставший частью интернациональной научной лексики термин «симпозиум». Разумеется, нынешние ученые собираются на свои симпозиумы ради обсуждения какой-нибудь спорной проблемы, а не ради совместного пития (хотя и последнее, как правило, присутствует в качестве завершающей, «неофициальной» части мероприятия). ) «выдавал» первую строфу, второй подхватывал, третий продолжал и т. д. Конкретный случай Сапфо, пожалуй, не укладывается в эту модель — уж очень индивидуально, оригинально, «узнаваемо» звучит едва ли не каждая ее строка. Но все-таки и ее стихотворения явно по большей части звучали и даже рождались в кругу подруг (с этим кругом мы тоже еще познакомимся, насколько это нам позволят сведения источников), а уж точно не вымучивались в тиши кабинета (да и кабинета-то никакого у нее быть не могло…).

Итак, можно ли без волнения душевного, бесстрастно и даже скучно писать о Сапфо? Как выясняется — все-таки, видимо, можно. Относительно недавно, лет десять назад, в достаточно престижном санкт-петербургском издательстве «Алетейя» увидела свет книга, написанная работающим в Новосибирске ученым Т. Г. Мякиным и прямо озаглавленная «Сапфо» [3] Мякин T. Г. Сапфо: Язык, мировоззрение, жизнь. СПб., 2004. . Мы твердо знаем, что многие читатели, увидев на прилавках магазинов книгу со столь увлекательным названием, купили ее, надеясь узнать что-то интересное о личности и жизни великой представительницы античной литературы. Однако их ждало жестокое разочарование: вопреки заголовку, они натолкнулись не на некий целостный рассказ о Сапфо, а на цикл очерков, написанных очень сухо, в высшей степени наукообразно, посвященных по большей части отдельным аспектам и проблемам (в основном чисто лингвистическим) некоторых ее стихотворений. Такую работу даже специалисту по античности (если он не занимается конкретно спецификой лесбосско-эолийского диалекта древнегреческого языка) читать непросто, да и не слишком занимательно. А «непосвященный» просто отбросит ее, просмотрев первые же несколько страниц.

Но, как ни парадоксально, упомянутая монография, а также еще несколько, написанных тем же Т. Г. Мякиным [4] Мякин Т. Г. Сапфо: Аспекты истории семантических трансформаций. Новосибирск, 1999; он же. Через Кельн к Лесбосу: Встреча с подлинной Сапфо. Новосибирск, 2012. , до сих пор остаются, кажется, единственными существующими на русском языке книгами о Сапфо. А как же быть широким кругам образованной читающей публики? Они ведь тоже хотят узнать что-то осмысленное и в то же время доступное об эллинской поэтессе. Ситуацию необходимо исправлять, ликвидировать существующий пробел. Ради этого и написана та ее биография, которую читатель держит сейчас в руках.

А пробел действительно имеет место. Имя Сапфо слышал, вероятно, каждый, но что имел возможность прочесть о ней? Практически ничего. Не знаем, в чем дело: то ли из-за оригинальности, «нестандартности» ее творчества, из-за того, что она как-то выбивается из традиционных представлений об античном мире, то ли по некой иной причине, — но пишут о ней немного и как-то скупо.

Характерный пример. Ныне, наверное, самая читаемая неспециалистами книга о древнегреческой культуре — это «Занимательная Греция» М. Л. Гаспарова. Да она и специалистам нравится: что ни говори, автор ее — человек замечательный, редчайшим образом совместивший в себе три дара: являвшийся одновременно и выдающимся ученым-исследователем, и блестящим популяризатором науки, и плодовитым переводчиком с классических языков. Так вот, даже в книге Гаспарова посвящено Сапфо… меньше половины страницы, один абзац [5] Гаспаров М. Л. Занимательная Греция: Рассказы о древнегреческой культуре. М., 1995. С. 96–97. . Да и этот-то абзац целиком посвящен недостоверной побасенке о несчастной любви поэтессы к красавцу Фаону. А завершается он словами: «Сафо (вариант написания имени Сапфо; подробнее см. ниже. — И. С .) написала много замечательных стихов, но их забыли, а легенду о Фаоне помнили».

Стихи, однако, не забыли; здесь явное преувеличение. Нам на протяжении всей книги много раз придется цитировать фрагменты из произведений Сапфо. Но тенденция характерна: сказать о великой по возможности кратко и нейтрально. И тенденция эта прослеживается не только в отечественной, но и в мировой антиковедческой литературе.

Очень не хотелось бы утомлять читателя сухим перечнем иностранных работ (а то ведь и данная книжка будет им отброшена, как книжка Мякина). Но о некоторых важнейших всё же нельзя упомянуть. Великий немецкий филолог-классик Ульрих фон Виламовиц-Мёллендорф около ста лет назад издал работу «Сапфо и Симонид: исследования о греческих лириках» [6] Wilamowitz-Moellendorff U. von. Sappho und Simonides: Untersuchungen über griechische Lyriker. B., 1913. . Как видно уже из ее названия, это не монография конкретно о Сапфо, а сборник статей разных лет, посвященных различным представителям эллинской лирической поэзии. Одним из таковых являлся, например, упомянутый Симонид — фигура тоже очень значимая, но о ней нужно говорить отдельно [7] О значимости фигуры Симонида, которая стала намного яснее после открытия на папирусах новых фрагментов этого поэта, см. коллективную монографию: The New Simonides: Contexts of Praise and Desire. Oxf., 2001. .

О Сапфо вообще обычно пишут как бы «за компанию» с кем-то. Так, известное исследование Д. Пейджа озаглавлено «Сапфо и Алкей» [8] Page D. L. Sappho and Alcaeus: An Introduction to the Study of Ancient Lesbian Poetry. Oxf., 1955. . Конечно, разбор творчества этих двоих очень даже логично объединять: они и жили в одно и то же время и в одном и том же месте, и работали в одинаковом жанре мелики (то есть песенной лирики), да и вообще между ними немало общего, вплоть до того, что и тот, и другая изобрели собственные стихотворные размеры (это соответственно алкеева строфа и сапфическая строфа). Но все-таки, как видим, отдельной книги Сапфо и на сей раз не досталось. Абсолютно аналогичные примеры — монографии Э. Боуи «Поэтический диалект Сапфо и Алкея» [9] Bowie A. M. The Poetic Dialect of Sappho and Alcaeus. N. Y., 1981. , Э. Бернетта «Три архаических поэта: Архилох, Алкей, Сапфо» [10] Burnett A. P. Three Archaic Poets: Archilochus, Alcaeus, Sappho. Cambridge Mass., 1983. .