Александр Фломастер - Игра правил

Вряд ли бы Ди Каприо взял своего «Оскара» за «Выжившего», если бы В мог плескать своими эмоциями по заказу режиссера так же, как он это сделал сейчас. Я убеждён на сто процентов, что только что произнесённый им спич был полностью натуральным и настоящим. Что только что увиденные мной недовольство и несогласие были куда более подлинными, чем полотна в некоторых именитых галереях.

Дослушав до конца тираду разгневанного В и выдержав десятисекундную паузу, Мотя попытался объясниться:

— Ты же сам поднял тему прекращения функционирования энергетической оболочки и перехода материи, — вкрадчиво заговорил он. — Я лишь продолжил поднятую тобой тему…

— Поднятая мной тема, — перебил В, продолжая говорить повышенным тоном, — не подразумевает сказок об отделении какой-то цельной структуры от тела человека после его смерти. Поднятая мной тема призвана образумить тебя и показать всю несостоятельность твоих измышлений об энергетической оболочке в целом. Я хотел провести тебя по логичной нити, чтобы ты понял — нет никаких оболочек и энергий, а есть только одна конкретная органическая жизнь одного конкретного тела, состоящего из одних только клеток и больше ни из чего!

— Ты просто не способен увидеть всей картины, — виновато произнёс Мотя. — Возникновение составной материи — это следствие необходимости энергии в усложнении своего программного кода для последующих этапов своего усложнения. В этом и есть суть Закона усложнения материи. К примеру, в случае успешной трансформации первичной энергии суперструн эфира в сложную материю она пытается преобразоваться в ещё более сложную структуру — в атомы, чтобы наполнить пространство более сложными программными кодами. Если субатомной составной материи это не удается, структура «рассыпается» и откатывается назад, пытаясь собраться снова, и программный код её остается прежним. Если субатомной материи удаётся усложниться, то она принимает форму более сложной структуры в виде атомов, в свою очередь пытающихся усложниться в молекулы и следом в вещество. Если атомам это удается, они переходят в более сложную структуру, результатом чего на нашей планете становится органическая углеродная форма жизни и её довольно сложный программный код. Но неужели ты думаешь, что во Вселенной существует только углеродная форма жизни? Что не существует никаких других биохимических вариантов? Что не может существовать «жизни», к примеру, на базе метана, кремния или неорганических химических клеток? Так вот, пройдя определённый этап сложнейших молекулярных форм, энергия доходит до способности существовать и без них. Молекулярные формы усложняют программный код до такой степени, что он становится способен вернуться в единое полотно эфира совершенно в другом качестве и выйти на совершенно иной уровень процессов усложнения. Отделение целостного программного кода от тела человека — это дальнейшая эволюция энергии, высвобождённая из дискретного обличия. Ты убеждён, что форма органической жизни — это финальная стадия усложнения энергии. И что за смертью человека следует непременное возвращение энергии к предыдущим более простым формам — распад структуры тела на части. Если бы молекулы могли быть в чём-то «убеждёнными» и они были бы о себе такого же высокого мнения, как и ты, то, вероятно, они думали бы так же: «Отдельные молекулы — это финальная ступень эволюции энергии!» Но нет, не финальная. Потому что любая форма материи — это лишь этап усложнения энергии. И после того как конкретный этап её усложнения произошёл, в пространство эфира высвобождается соответствующая энергия программного кода, переходящая на новый этап усложнения. Считать же, что остановка жизнедеятельности макроскопического тела человека якобы означает остановку усложнения сплетённой с разных концов Вселенной энергии, причём вне зависимости от результатов работы энергии за период существования конкретной формы, — профанация чистой воды. Программный код любой энергетической оболочки не распадается с прекращением периода существования формы вещества, его сотворившей, а «возносится». А твои эмоциональные нападки и гнев — это лишь следствие бушующего протестом разума. Бушующего от неспособности собрать воедино архисложную картину окружающего мира. Мозг всегда противится сложной информации. Ограждать себя от сложной информации, требующей множества ресурса на переработку и усвоение, — это инстинктивная программа головного мозга. Ведь по его базовым установкам, всё, чем ты должен быть занят, — это поиск пищи и полового партнёра. А выбирать прогресс и погружаться в сложные модели мироздания доступно лишь посредством приложения волевых усилий.

Сделав очередной ход и внешне слегка успокоившись, В заговорил:

— Как только ты, — неспешно отвечал он, — отыщешь свой собственный мозг на свалке ретроградства, так сразу же приходи рассказывать мне о его «инстинктивных программах» и «функциях». Потому что базовой функцией умственного процесса полноценного головного мозга является повышенная сопротивляемость к разного рода несуразице, как раз и вызывающей у такого мозга здоровый и адекватный протест. А твоему же мозгу просто не хватает смелости признать очевидный факт. Что после твоей смерти Вселенная будет существовать ещё миллиарды лет, а ты больше никогда не увидишь вещей, наполняющих твою жизнь смыслом. После твоей смерти сначала пройдут сотни лет, потом тысячи, потом сотни и десятки тысяч лет, но ты всё равно никогда больше не увидишь своих близких людей. Материя твоего тела разнесётся по космосу и создаст новые и новые формы. Но этих людей, из этой конкретной жизни, ты больше не увидишь никогда. Их глаза, их смех, их глупые шутки, их походка, их запах и их прикосновения в один момент просто исчезнут. И это навсегда. Не то «навсегда», когда ты говоришь в этой жизни кому-то «навсегда», а потом можешь всё исправить и повернуть свои решения вспять. Когда ты имеешь возможность одуматься, остыть, повзрослеть, переосмыслить и перезвонить. А такое твердое «навсегда», от понимания неизбежности которого холодок пробегает по коже. Настоящее безвозвратное и бесповоротное «навсегда». Абсолютное «навсегда», где всё, что тебя окружало, для тебя навечно растворяется в пучине бессрочной тьмы.

— Если даже Солнце участвует в твоём усложнении, а ты участвуешь в усложнении Солнца, то с чего ты взял, что программные коды конгениальных энергетических оболочек будут вдруг куда-то «теряться» друг от друга? Если люди достигают уровня конгениальности энергетических оболочек, значит, их программные коды имеют относительно схожую сложность структуры, посему вероятность их дальнейшего совместного усложнения только увеличивается. Если люди являются друг другу конгениальными энергетическими оболочками в одной форме, то с чего ты взял, что они не останутся конгениальными, перейдя в формы более качественные? Вселенной нет никакого смысла разделять уже образованную гармонию. Задача Закона усложнения материи — усложнять и соединять, а не упрощать и разъединять. Или ты думаешь, что для «свитера» нужен всего один клубок пряжи? — улыбнулся Мотя. — Ты просто не до конца понимаешь принципы усложнения материи. Как материя зарождающегося человека гармонично вписывается в имеющуюся структуру пространства, так и усложнившаяся энергия программного кода, оставшаяся после прекращения функционирования макроскопического тела человека, вписывается в имеющуюся структуру пространства, пусть и уже в несколько ином качестве.