Александр Фломастер - Игра правил

— Супер! — благодарно кивнул В и продолжил говорить. — Ежели честно… я бы мог начать наш сегодняшний разговор с расспросов о ваших делах и рассказах о делах своих. О плодотворности вчерашней рабочей встречи и своих мыслях на этот счёт. Мог бы тратить своё и ваше время на бесполезную и, самое главное, никому из нас не нужную и не интересную болтовню. Альтернативой я вижу моментальное включение в продолжение позавчерашнего разговора. А именно в тему о том, что все Мотины слова о причинно-следственной связи и всём прочем, что связано с его комичным ЗУМом, — это научно неподтвержденная и ничем не обоснованная болтовня, в пух и прах рассыпающаяся при малейшем её рассмотрении через призму научного подхода.

Не скажу, что мне было комфортно пребывать в рамках таких резких поворотов разговора. Но если оценивать со стороны, то я прямо-таки восторгался навыком В контролировать течение беседы и запускать её в любое удобное для себя русло. Якобы непринуждённые дружелюбные фразы, обсуждения и как будто бы совместно принятые решения, а в действительности — жёстко продавленная воля одного человека. Ширма альтернативности с единственно возможным исходом, который он сам считает правильным. Возможно, такая линия поведения свойственна всем людям, долго и успешно занимающимся бизнесом. А может, это его индивидуальная особенность с рождения. Даже и не знаю. Но вместо рассуждений о целесообразности столь резкого поворота, Мотя без малейших колебаний приступил к ответу.

— Всегда забавляет, — с лёгкой иронией в голосе отозвался он, — сколь многозначительно люди извергают из себя словосочетание «научный подход». При произношении сего словосочетания на их выпирающей со лба огромной вздутой вене можно отчётливо прочитать зашкаливающее чувство собственной важности. Зашкаливающее за девять тысяч девятьсот девяносто девять ньютоно-штейнов. Одно лишь только словосочетание «научный подход» автоматически выводит их из блёклой массы невежд и возносит к вершинам интеллектуальной элиты, обуздывающей острие человеческого прогресса. «Научный подход»! Как же неучи всех мастей любят совать это словосочетание в какую ни попадя щель. В то время как наука полна теорий, рамок, ограничений и нерешённых вопросов, такой вот «любитель научного подхода» рассуждает о ней, как о чём-то завершённом и дающем на всё истинные и исчерпывающие ответы. К примеру, та же Стандартная модель зависит от девятнадцати числовых параметров, происхождение значений которых — неизвестно. Стандартная модель не даёт адекватного объяснения не только массам нейтрино и асимметрии материи и антиматерии, но и, казалось бы, такому фундаментальному процессу, как гравитация, который нужно было описать на микроуровне в первую очередь, но чего не было сделано. О да, казалось бы, гравитации даёт объяснение Общей теории относительности Эйнштейна! Даёт-то даёт, но лишь на макроуровне. А с квантовой механикой теория относительности не согласуется. Единственное место, где Общая теория относительности и квантовая механика пересекаются, — это чёрные дыры. Свойства которых, да и само существование — всё ещё под большим вопросом. Получается, что Стандартная модель рассказывает нам о микромире без гравитации, а Общая теория относительности Эйнштейна рассказывает нам о гравитации без микромира. А между собой эти две теории не согласуются. Как здорово, не правда ли? Стандартная модель убеждает нас в неопределённости процессов, а Общая теория относительности Эйнштейна настаивает на их детерминированности. Да и рассказывающая нам о микромире Стандартная модель упирается в предел глубины погружения, и она никакого понятия не имеет о том, как работает физика на масштабах меньше планковской длины. В общем, всё обстоит именно так, как говорил Ричард Фейнман: «Сегодня наши физические теории и законы физики — множество разрозненных частей и обрывков, плохо сочетающихся друг с другом. Физика ещё не превратилась в единую конструкцию, где каждая часть на своём месте. Пока что мы имеем множество деталей, которые трудно подогнать друг к другу».

— Это для тебя, — последовало отражение удара от В, — существование чёрных дыр «под большим вопросом». — Теория чёрных дыр давно доказана, и на её фундаменте существует гравитационно-волновая астрономия. И нет никакого противоречия между Общей теорией относительности и Стандартной моделью. Каждая теория работает в своём масштабе. Неопределённость процессов Стандартной модели при большом усреднении превращается в детерминированность Общей теории относительности. Подкинь сто раз монету, и в каждый конкретный раз ты не будешь знать, выпадет ли орёл или решка. Вот тебе неопределённость. Но подкинув монету сто раз — ты получишь примерно равное количество орла и решки. Вот тебе и детерминированность. Да, наука не всезнающа. В науке существует множество нерешённых задач. Наука склонна задавать лишь те вопросы, на которые возможно получить ответ. Иные вопросы наукой не рассматриваются. Но неоспоримый плюс научного подхода в том, что если какая-то задача всё-таки решена и наука что-то утверждает, то, скорее всего, так и есть.

— «Так и есть»! — теперь уже с неприкрытой иронией подхватил Мотя. — Ну-ну! Учёные всего мира в семнадцатом-девятнадцатом веках настаивали на неоспоримости всемирного потопа. Как сейчас обстоят дела у «так и есть» под названием «всемирный потоп»? До укрепления астрономии и географии в Древней Греции «наука» того времени была уверена в плоской форме нашего места обитания. Или как себя сейчас чувствует обосновавшийся с семнадцатого века в физике эфир? Да-да эфир, лишь укрепивший в научном сообществе свои позиции с изучением электромагнетизма и беспроводного электричества в девятнадцатом веке. Как на него сейчас смотрит научный подход? «Так и есть»? Проходит время, и прогресс выдаёт людям всё новые и новые картины реальности, опровергая предыдущие. И нынешняя концепция, имеющаяся у современной науки, — далеко не окончательная и не последняя. И физика не единственная наука, к которой у людей скопилось множество вопросов без ответов. Биология, этнология, антропология, палеонтология, астрономия, геология и многие другие отрасли науки, закрывшиеся в своём узкопрофильном и ограниченном мирке от всех остальных и предпочитающие не отвечать на неудобные вопросы.

— Стоп-стоп-стоп! — нахмурив брови, вставил В. — Не нужно мне рассказывать про «плохую науку», ладно? Наука дала миру всё, что он сегодня имеет. А болтовня таких, как ты, — не дала ничего, кроме бесполезных споров и идеологических войн. Философ, не знающий точных наук, — пустобрёх и фантазёр. Для того чтобы копать глубоко, нужно умело оперировать огромным пластом человеческих знаний в разных отраслях науки. Нужно в обязательном порядке иметь представление о естественных науках, будь то физика, химия, биология или астрофизика. А потом уже накладывать эту базу на призму гуманитарного взгляда. Считаю, что истинными философами можно называть лишь таких людей, как Михаил Васильевич Ломоносов, Галилео Галилей, Леонардо да Винчи или Владимир Иванович Вернадский. Лишь из человека науки, желающего развивать себя шире и выходить за рамки изведанного, может получиться полноценный философ. Многогранность является залогом успешного развития личности в целом, а в вопросе познания мира так и вовсе имеет первостепенное значение. Человек может быть творцом нового и нести развитие миру, только имея широчайший охват знаний о гранях самого мира. Поэтому наука — это базовый фундамент любого знания и любой идеи. А на данный момент человечество в своём арсенале не имеет ничего лучше Общей теории относительности и Стандартной модели. Если у тебя есть более надежный инструмент — яви его миру! А если нет — пользуйся тем, что пока имеется в наличии и помалкивай. Сама по себе эйнштейновская ОТО была подтверждена сотнями независимых экспериментов, типа описания прецессии орбиты Меркурия из-за близости к Солнцу или совпадения метрики сверхмассивной чёрной дыры с метрикой Керра, предсказанной ОТО. Точно так же и Стандартная модель подтверждена множеством экспериментов на Большом адронном коллайдере и не только. Так что не суй свои мандибулы куда не следует.