Айн Рэнд - Философия: Кому она нужна? [litres]

Способность к волеизъявлению наделяет человека особым статусом в двух важнейших отношениях: 1) в отличие от метафизической данности любой рукотворный продукт, будь он материальный или интеллектуальный, не должен приниматься без критики; 2) по своей метафизически данной природе человеческая воля не зависит от других. Волевое сознание для сущности человека – то же самое, что и неизменяемые элементы для природы. Ничто не может заставить человека думать. Другие могут его стимулировать или препятствовать, награждать или наказывать, могут разрушить его мозг наркотиками или дубинкой, но они не могут приказать его разуму функционировать: это его эксклюзивная, суверенная власть. Человеком нельзя командовать, его нельзя подчинить.

Что должно быть «подчинено», так это метафизически данная природа человека – в том смысле, что он «подчиняет» природу всего существующего; это означает, что каждый человек должен признать тот факт, что его разумом не должны «командовать» ни в каком смысле, включая тот, что приложим к остальной природе. Природные объекты могут менять форму, чтобы служить человеку и его целям, но сам человек не может.

В отношении природы «смириться с тем, что я не могу изменить» – значит смириться с метафизической данностью; «менять то, что я могу изменить» – значит стремиться изменять порядок и состав объектов, обретая знание, как это происходит в науке и технологии (например, в медицине); «отличать одно от другого» – значит знать, что никто не может противиться природе, и, когда нельзя ничего сделать, человек должен спокойно это принять.

В отношении человека «смириться» – не значит согласиться , а «изменить» – не значить принудить . Человек должен принять факт, что разум остальных находится вне его досягаемости, как его собственный – вне их досягаемости; человек должен принять их право делать свой выбор и согласиться или нет, одобрить или отвергнуть, присоединиться к ним или противостоять – как подскажет его разум. Единственный способ «изменить» человека – тот же, что «меняет» природу: знание должно использоваться как средство убеждения только тогда, когда и если разум людей активен; если же нет, то их надо оставить на попечение последствий собственных ошибок. «Отличать одно от другого» – значит, что никто не должен принимать рукотворное зло (других видов нет) с тихой покорностью и подчиняться ему добровольно; и даже если человек заключен в клетке диктатуры, где нельзя ничего сделать, спокойствие приходит вместе с пониманием, что он не должен с ней соглашаться.

Применять силу к людям так же неэффективно, как применять к природе метод убеждения, – это стратегия дикарей, которые управляют людьми силой и утихомиривают природу молитвами, заклинаниями и взятками (жертвами). Это не работает сейчас, как не работало ни в одном обществе всю человеческую историю. И все же это та стратегия, к которой призывают вернуться современные философы так же, как они вернулись к заблуждению о первичности сознания. Они призывают к пассивному, таинственному, «экологическому» подчинению природе и к управлению людьми при помощи грубой силы.

Отрицание философами закона тождества позволяет им уклоняться от идентичности человека и его потребности выжить. Оно позволяет им уйти от того факта, что человек не может долго существовать в природных условиях, что именно разум – его орудие выживания, что он выживает посредством сделанных им вещей и что их источник – его собственный интеллект . Интеллект – это способность усваивать факты реальности и оперировать ими (то есть их концептуализировать). Согласно аксиоме о первичности реальности, интеллект – самый ценный человеческий актив. Но ему нет места в обществе, ведомом первичностью сознания: он – смертельный враг такого общества.

Сегодня интеллект не признается и не награждается, а лишь систематически уничтожается во все нарастающем потоке беззастенчиво афишируемой иррациональности. В качестве примера доминирования в современной культуре первичности сознания обратите внимание на следующее: в политике предпочитается жесткий, абсолютистский, «или-или» подход к выборам, где человек либо выигрывает, либо проигрывает, и все озабочены лишь победителем, полностью игнорируя проигравшего (даже если он был прав); тогда как в экономике, в сфере производства, игнорируется абсолютность реальности, а именно тот факт, что человек либо производит, либо нет, и победители низвергаются в пользу проигравшим. Здесь человеческие решения – абсолют, а требования реальности – нет.

Кульминация этой тенденции, основная нажива на «философском комплекте» метафизического и рукотворного, – это движение эгалитаризма и его философский манифест, «Теория справедливости» Джона Ролза [5] Ролз Дж. Теория справедливости. – М.: Ленанд, 2017. . Эта до неприличия зловещая теория предлагает подчинить человеческую природу и разум не только желаниям (включая зависть) самых слабых представителей общества, но и низшим, несуществующим категориям – эмоциям, испытываемым человеком еще до своего рождения, и требует, чтобы люди принимали жизненные решения так, как если бы были лишены мозга. Однако мозг не может спроектировать изменение собственной природы и силы: гений не может превратить себя в тупицу, и наоборот, желания гения и тупицы не совпадают, гений, низвергнутый до уровня тупицы, погибнет в ужасной агонии, а тупица, возвышенный до уровня гения, будет рисовать граффити на мониторе компьютера и вскоре умрет от голода, – все это не проникает в головы освобожденных от закона тождества (а следовательно, и от реальности) людей. Они требуют «равных результатов», закрывая глаза на неравные причины, и предлагают менять метафизические факты силой прихоти и оружия.

Вот что возносится, навязывается и требуется сегодня. В этом вопросе не может быть интеллектуального и морального нейтралитета. Нравственные трусы, сторонящиеся суждений, взывающие к невежеству, путанице и беспомощности, остающиеся тихими и избегающими битвы, при этом испытывающие нарастающее чувство ужаса от вопроса о том, что они могут или не могут изменить, прокладывают путь злодеяниям эгалитаризма и закончат как изгои, которым стремится помочь общество «Анонимные алкоголики».

Меньшее, что порядочный человек может сегодня сделать, – это бороться с этой доктриной, бороться непримиримо, на основах морали . Предложение уничтожить интеллект медленными пытками не может не вызывать однозначного ответа у цивилизованных людей.

Если кто-то чувствует, что мир слишком сложен, а мировое зло слишком велико, чтобы с ним справиться, напомните этому человеку, что он тоже слишком большой, чтобы утонуть в стакане виски.