Айн Рэнд - Философия: Кому она нужна? [litres]

(Конечно, решение состоит не в запрете исследовательских проектов, а в упразднении всех правительственных субсидий в сфере общественных наук. Но это другая тема, которую я рассмотрю в следующей главе.)

Значение книги Берреса Скиннера заключается в наглядной демонстрации результатов философского кризиса и государственной власти: когда интеллектуальный дефолт потерпевших позволяет мертвой руке правительства задушить идейную сферу, нация непременно будет оттеснена по ту сторону свободы и достоинства.

Застой – главная характеристика состояния современной культуры, и на первый взгляд это удивительно.

Атмосфера обнищавшей серости, измученной рутины, застойной монотонности ощущается во всех сферах нашей культурной деятельности – от сцены и экрана до литературы и искусств и до якобы интеллектуальных публикаций и обсуждений. Не на что смотреть и нечего слушать. Все вызывает ощущение дежавю и дежа антандю. Как давно вы читали что-нибудь потрясающее, разноплановое, свежее, неожиданное?

В интеллектуальном плане люди носят бижутерию, сделанную по образцу другой бижутерии мастерами, которые никогда не видели настоящих драгоценных камней. Оригинальность – забытый опыт. Последние причуды чахнут еще при рождении. Заменители смелости и жизненной силы, например визгливые хиппи, лишь камуфляж, который смотрится как избыточный макияж на морщинистом лице стареющей проститутки.

Симптомы сегодняшней болезни культуры следующие: подчинение при отсутствии авторитетов; неуверенность, выраженная вялым интересом к мелочам; подобострастная обеспокоенность соответствием неизвестным стандартам несуществующего лидера; пелена страха без конкретного объекта. В психологическом смысле такова культурная атмосфера общества, живущего под гнетом цензуры.

Однако в Соединенных Штатах нет цензуры.

Я всегда говорю, что основная причина культурного разложения заключается в кризисе философии, который оставляет человека без интеллектуального руководства. Эта причина фундаментальная ; ее последствия не всегда непосредственные и очевидные, и ее разработка вызывает много вопросов. Посредством чего она влияет на жизни людей? Задействованы ли здесь только внутренние, психологические, процессы или примешиваются и внешние, практические, экзистенциональные меры? Почему в кризисе философии не находится мыслителей, готовых шагнуть в этот вакуум и построить новую систему мышления на новом основании? Если в философии нет единого мнения, то почему крах ложных утверждений так парализует людей, которые никогда в них не верили? Почему эти ложные убеждения задерживаются в философии, не ставятся под сомнение, подобно облаку пыли над руинами? Философия воздействует на образование, и ложная философия может искалечить умы людей еще в детстве; но она не способна искалечить всех и искалечить необратимо. Что происходит с теми, кто смог выжить? Почему их не слышно? Что, помимо физической силы, может заглушить активные умы?

Ответ на последний вопрос: ничего. Только применение физической силы защищает ложные убеждения от их оспаривания и увековечивания. Только привлечение силы в сферу интеллекта, то есть только действия государства, может заглушить голос целой нации. Но как эта культурная разруха держит Соединенные Штаты в своей власти? В нашей стране нет государственного подавления и запрета на идеи.

Как и в любой смешанной экономике, мы завязаны в громадный клубок государственного контроля; однако, возражают обычно, это влияет на наши доходы, а не на мышление. Такое разделение необоснованно: всего один контролируемый аспект человеческой жизни неизбежно и постепенно воздействует на остальные. Хотя, действительно, государство пока не делало никаких явных попыток в сторону контроля интеллектуальной жизни нашей страны. Каждый все еще свободен сказать, написать и опубликовать все, что он хочет. Однако люди молчат, пока их культура гибнет от все более укореняющейся и организованной эпидемии медиакратии. Не может быть, чтобы интеллектуальный уровень всего человечества опустился так низко. И не может быть, чтобы весь талант резко исчез как из нашей страны, так и со всей планеты.

Если подобное вас озадачивает, то требующая проверки предпосылка заключается в идее, что только государственное подавление уничтожает интеллектуальную жизнь страны. Нет, не только. Есть еще один путь: государственное поощрение .

Поощрение со стороны государства не приказывает людям верить, что ложь – это истина: оно просто делает их безразличными к вопросам истины и лжи.

Держа это вступление в голове, рассмотрим примеры методов, процессов и результатов такой политики.

В декабре 1971 г. представитель конгресса, демократ от Нью-Джерси, Корнелиус Галлагер на заседании в Белом доме объявил, что «для написания книги “По ту сторону свободы и достоинства” доктору Б. Ф. Скиннеру Национальным институтом психиатрии было выделено 283 тысячи долларов». Разобравшись в деталях, он узнал, что «это лишь верхушка айсберга».

Журнал Human Events кратко изложил его изыскания: «Когда Галлагер запрашивал информацию о гранте для Скиннера и количестве денег, выделенных государством на бихевиористские исследования, Счетная палата ответила, что такая задача практически невыполнима. Представители палаты сказали, что государственными структурами финансировались десятки тысяч исследовательских проектов в области бихевиоризма. Предварительный сбор данных выявил до 70 тысяч грантов и контрактов в Министерстве здравоохранения, образования и социального обеспечения и 10 тысяч грантов – в рамках Управления рабочей силой в Министерстве труда. Тысячи дополнительных проектов стоимостью в миллионы долларов также были профинансированы Министерством обороны, NASA и Комиссией по атомной энергетике, согласно данным Счетной палаты».

В своей речи Галлагер заявил: «Конгресс отвечает за каждый выделенный доллар на гранты и контракты, но мы так и не знаем, как эти деньги были потрачены». Далее: «…федеральная система грантов неразрывно связана с колледжами и университетами деньгами, выделенными конгрессом. Я не вношу предложений по уменьшению академической свободы в Америке, но считаю, что конгресс должен быть по крайней мере полностью осведомлен и, если потребуется, имел в своем распоряжении механизмы и экспертные оценки, чтобы противостоять антидемократическим мыслям, запущенным федеральными фондами».

Мистер Галлагер сказал, что он не умаляет право доктора Скиннера отстаивать свои идеи. «Что мне действительно хочется спросить, так это должны ли они субсидироваться федеральным правительством, учитывая, что, по моему мнению, он продвигает идеи, угрожающие будущему нашей государственной системы, принижая американские традиции индивидуализма, человеческого достоинства и самодостаточности».