Айн Рэнд - Философия: Кому она нужна? [litres]

Если бы мистер Галлагер был последовательным защитником тех американских традиций, которые описывает во второй половине предложения, он бы замолчал, произнеся первую. Но, похоже, он не увидел противоречия, потому что его решением проблемы было создание «Избирательного комитета частной собственности, человеческих ценностей и демократических институтов… созданного для противодействия угрозам, содержащимся в мыслях доктора Скиннера, нашей Конституции, конгрессу и избирателям».

Ничего нет более опасного для наших институтов, чем предложение основать правительственный комитет для противостояния «антидемократическим мыслям», мыслям Скиннера или чьим угодно. Либеральный журнал The New Republic быстро среагировал и выразил протест в выпуске от 28 января 1972 г. Но, не поднимая вопроса о правильности государственных грантов, он лишь прокомментировал иную сторону того же противоречия: он только возразил на мысль о правительстве, определяющем верность и допустимость идей и таким образом устанавливающем интеллектуальную ортодоксию.

При этом обе точки зрения истинны: в высшей степени неправильно для государства субсидировать врагов нашей политической системы, как и примерять на себя роль идеологического арбитра. Но ни представитель конгресса, ни журнал не захотели увидеть правильный ответ: все зло изначально содержится в государственном субсидировании идей. Оба проигнорировали тот факт, что любое вмешательство государства в сферу идей, за или против кого-то, уменьшает интеллектуальную свободу и создает официальную ортодоксию, привилегированную элиту. Сегодня она зовется «влиятельными кругами».

Довольно иронично, что The New Republic определила механизм, согласно которому образуются влиятельные круги, без понимания социальных последствий собственного аргумента. Высказывая несогласие с точкой зрения Галлагера о том, что целенаправленная политика может способствовать бихевиористской школе в психологии, журнал пишет: «Обращение конгрессмена не учитывает, что грант Скиннера был одной из 20 наград Senior Research Career Awards, выдаваемых научным лидерам во всех областях психологии, и не являлся специально учрежденным. Ни одной подобной награды не было выдано Национальным институтом психиатрии с 1964 г., но 18 из них, изначально выданных на пять лет, были продлены. Грант Скиннера был продлен в 1969 г., и его 283 тысячи долларов превратятся в 28,3 тысячи долларов в 1974 г. …Скиннер продолжает вести в Гарвардском университете один семинар в год с 1964 г. Другими словами, его университетская зарплата будет выплачиваться из федеральных фондов до 1974 г., что более выгодно для университета, чем для ученого, поскольку он мог бы распоряжаться как минимум такой же зарплатой… в других местах».

Подумайте об отчаянном финансовом положении частных университетов, затем задайтесь вопросом, что подобная «золотая жила» сделает для них. Общеизвестно, что большинство университетов зависят от правительственных исследовательских проектов как от одного из крупнейших источников дохода. Правительственные гранты неофициально наделяют каждого грантополучателя официальной властью. Именно его влияние – идеи, теории, предложения по найму сотрудников – будет тихо и незаметно доминировать в учебном заведении. Что обеспокоенный долгами директор колледжа сможет сказать носителю выгоды?

Теперь заметьте, что эти гранты были выданы старшим исследователям, что они были «plums», как их с застенчивой циничностью называет The New Republic , для «научных лидеров». Как вашингтонские бюрократы и конгрессмены узнают, какого ученого нужно поддержать, особенно в такой противоречивой сфере, как общественные науки? Самый простой способ – выбрать того, у кого хорошая репутация. Заслужена ли эта репутация или нет, верны ли его достижения или нет, появились ли они благодаря талантам или протекции, обществу или случайно – это те вопросы, которые не рассматриваются и не могут быть рассмотрены людьми, присуждающими награды. Когда не получается (или запрещено) выносить решение, исходя из личных предпочтений, главной проблемой становится не выбор, а оправдание выбора. Именно это заставит членов комиссий, бюрократов и политиков тяготеть к «громким именам». Результат – дополнительная помощь и без того влиятельным людям, то есть укрепление статус-кво.

Хуже всего, что к этому методу выбора прибегают не только трусливые и коррумпированные, но и честные чиновники. Метод навязан им существующими условиями. Чтобы продвинуть независимое и обоснованное суждение о ценности каждого номинанта или проекта в каждой научной сфере, чиновник должен быть универсальным ученым. Если он консультируется с «экспертами», то дилемма сохраняется: он должен либо быть эрудитом, который знает, с кем надо консультироваться, либо оставить решение за теми, кто был учениками профессоров, о которых и нужно вынести решение. Следовательно, присуждение наград известным «лидерам» кажется ему единственно справедливой политикой, ведь «кто-то же сделал их известными, кто-то уже точно знает, даже если я – нет».

(Если бы чиновники попытались миновать «лидеров» и дать гранты многообещающим новичкам, несправедливость и иррациональность ситуации была бы намного хуже, поэтому у большинства из них есть предчувствие, что так делать не надо. Если стипендия требует оценки существующих знаний в каждой области, то только всезнание поможет провести такую оценку, что и показали различные спонсируемые из частных источников конкурсы, направленные на поиск будущих талантов.)

Более того, сложившиеся условия запрещают честному чиновнику опираться на собственное суждение. Он должен быть «беспристрастен» и «справедлив» при принятии решения о присуждении наград в общественных науках. Чиновник, не обладающий хотя бы минимальными знаниями и убеждениями в этой области, не имеет морального права быть государственным служащим. При этом требуемая от него «справедливость» подразумевает: он должен отбрасывать в сторону, игнорировать либо уклоняться от своих убеждений (ведь они были бы «предубеждениями» или «цензурой») и продолжать раздавать большие суммы общественных денег с непредсказуемыми последствиями для будущего страны, не оценивая сущность идей грантополучателей, то есть не прибегая вообще ни к какому суждению.

Награждающие часто прикрываются заявлениями, что, выбирая признанных «лидеров», они действуют «демократично» и поощряют избранных обществом людей. Но в этой области нет демократии. Наука и разум не работают путем голосования или общего согласия. Самые известные совершенно не обязательно самые лучшие (как и наименее известные). Поскольку здесь применяются не рациональные стандарты, то метод тех, кто присуждает награды, ведет к оценке личности, а не идей, продвижения, а не заслуг, «престижа», а не истины. Результат: власть газетчиков.