Виталий Мальцев - Карл Маркс и большие данные

Утратила ли актуальность повестка пиратских партий? Нет, вопросы информации и ее владения встают все острее, но партии оказались не способны дать ответ на классовые противоречия, возникшие в связи с кризисом и миграцией, перестали быть интересны обществу, став политическими маргиналами. Им не удалось дать обществу политическую программу, в полной мере отвечающую вызовам времени, представив реальную альтернативу, а не лавируя между государствами и информационным капиталом. В более спокойные времена их рейтинг может опять возрасти на какой-то период, но партия, не имеющая идеологии, не сможет претендовать на получение власти и тем более составить какую-либо угрозу мировым информационным корпорациям. Вместе с тем, несмотря на описанные противоречия, пиратская партия на деле является прогрессивной организацией, на что явно указывают программные пункты, посвященные копирайту и авторскому праву, объясняющие необходимость девальвации права собственности на информацию, однако прямо не заявляющие об этом.

Концепция защиты личности. Ее можно назвать официальным ответом вызовам революции со стороны развитых стран. Наиболее полно она отражается в законодательных актах Европейского союза, в частности, в Общем регламенте по защите данных (General Data Protection Regulation; GDPR), действующем с мая 2018 года. В целом она ставит задачу защитить индивида и личные свободы от воздействия со стороны владельца больших данных— государств и информационных корпораций. В устанавливаемых законах вводится серьезная материальная ответственность корпораций в случае утечки персональных данных или возможности деанонимизации отдельного пользователя по данным, выложенным компанией в открытый доступ. Пользователь должен иметь возможность по самостоятельному запросу легко стереть информацию о себе, которую он ранее предоставил распорядителю данных. Подписывая различные соглашения на сайтах и в приложениях, пользователь должен ясно понимать, как и для чего будут использоваться его данные. В целом подобная концепция преобладает и у идеологов информационных корпораций: «защитить индивидуальную свободу— главную ценность либерализма».

Вместе с тем у данного подхода есть несколько фундаментальных проблем. Во-первых, подобный подход не в состоянии по-настоящему защитить персональные данные от мошенников и террористов, борьба с которыми ставится как одна из основных целей, поскольку злоумышленники, как правило, обладают большей компетенцией, чем простые пользователи. Во-вторых, в наши дни анализ даже «небольших больших данных» пользователей с легкостью деанонимизирует личность любого пользователя, что делает анонимность физически невозможной. А это значит, что все данные в любом случае должны оставаться у информационных корпораций, чтобы только они могли единолично следить и управлять обществом,— ведь если предоставить доступ к большим данным каждому, то анонимной и персональной информации уже не останется. В этом смысле описываемый подход играет на руку информационному капиталу, сращивает его с государством:если нельзя предоставлять каждому человеку доступ ко всем накопленным большим данным во избежание утечки персональной информации, то привилегия хранения, обработки и полного использования данных остается за корпорациями или государствами. Что же касается удаления данных по запросу, то факт удаления данных никак нельзя проконтролировать, а главное — зачастую и осуществить. Любые данные, отправляемые от клиента к серверу, проходят целую цепочку посредников, а шифрование, напомним, исторически лишь временная преграда. Не говоря уже о том, что если данные однажды были выложены пользователем в открытый доступ, то они навечно сохраняются в виде различных копий. Кроме того, процедура удаления данных о пользователе формально представляет из себя анонимизацию полученных от него данных, чтобы они больше не являлись персональными, и ничего не мешает при помощи анализа данных деанонимизировать их обратно. Короче говоря, подобные законы лишь формально сохраняют права пользователей, а в реальности консервируют сложившийся порядок вещей, способствуют отчуждению пользователей от данных, закрепляют право информационных корпораций на фактическое владение данными.

Развитые государства и их ставшие теперь реакционными капиталистические институты не могут дать адекватный ответ революции больших данных. На наших глазах происходит легитимизация отношений между производителем данных (пользователем) и их владельцем (информационной корпорацией). Правила и ограничения, которые могли бы работать по отношению к любым другим, более ранним производственным отношениям, в период революции больших данных работать не будут. Поэтому без принципиального изменения подхода к современным данным и информации государства исторически обречены подчиниться информационному капиталу.

Другим вариантом ответа на вызовы революции со стороны западных демократий можно считать концепцию кейнсианства, заключающуюся в сдерживании монополизации рынков и уменьшении неравенства путем налогового регулирования. Наиболее ярким представителем кейнсианства является уже упоминаемый лауреат Нобелевской премии по экономике Джозеф Стиглиц. Он призывает комплексно изменять правила антимонопольного законодательства, ограничивать информационные корпорации, публично обсуждать и искать выход из грозящего кризиса. По мнению Стиглица, для сдерживания информационных корпораций от монополизации экономики будет недостаточно простого перераспределения капитала или введения безусловного дохода. Экономист считает необходимым действовать комплексно, повышать налоги, менять законодательство об авторском праве, выстраивать систему противодействия монополиям. Несмотря на то, что нобелевский лауреат в полной мере сам пока не знает, каким образом контролировать информационный капитал, а лишь призывает к дискуссии, нужно снова отметить, что те методы (в данном случае кейнсианство), которые работали в ХХ веке, уже в период глобализма утратили в полной мере свою эффективность (чему посвящены работы того же Стиглица), а в эпоху больших данных совсем перестают работать. Действия правительств Стиглиц называет неадекватными реальности.

Паул Мейсон в своей известной книге «Посткапитализм: инструкция к будущему» подробно рассматривает складывающиеся входе цифровой революции конфликты (опираясь в том числе на работы Маркса) и также приходит к выводу, что цифровая революция обостряет противоречия между общественным характером информации и ее капиталистическим применением. Их разрешение в конечном счете может стать концом капитализма, его корневой трансформации, горизонтализации общественных отношений: «Главным противоречием в современном капитализме является возможность свободного, богатого производства товаров со стороны общества, а также система монополий, банков и правительств, пытающихся сохранить контроль над властью и информацией. То есть все пронизано борьбой между сетью и иерархией» 106. В конце книги Мейсон, в рамках сложившейся традиции, также приходит к выводу о необходимости изменения государственной политики, переориентировании ее на принятие решений с использованием больших данных, введении безусловного базового дохода, социализации финансовой системы. Критику подобного «социал-демократического» подхода к решению проблемы мы подробно дадим в последней главе.