Клайв Стейплз Льюис - Христианство [сборник]

Вы спросите: «Если мы не можем вообразить себе Существо, вмещающее в себя три личности, то какой смысл говорить о Нем?» Что ж, пожалуй, никакого. Но смысл есть в том, чтобы мы вошли в жизнь этого триединого Существа, и это может начаться в любое время – сегодня, если захотите.

Я имею в виду следующее. Обыкновенный, простой человек становится на колени, чтобы помолиться. Он пытается установить связь с Богом. Но если этот человек – христианин, он знает, что сила, которая велит ему молиться, – тоже Бог; так сказать, Бог внутри него. Еще он знает, что все его знания о Боге приходят через Христа – Человека, который был Богом. Это Христос стоит рядом с ним, помогая ему молиться, молясь за него. Вы понимаете, что происходит? Бог – Тот, Кому он молится, цель, которой он пытается достичь. Бог, в то же время, – внутри него, это – та сила, которая вызывает в нем желание молиться. И Бог же – тот путь, по которому толкает его к цели сила, находящаяся внутри. И все это троякое действие Триединого Существа происходит в обычной маленькой спальне, где молится обыкновенный человек. Этот человек захвачен высшей формой жизни – той, которую я назвал словом «зоэ», или жизнью духовной. Богом он «затянут» в Бога, оставаясь в то же время самим собой.

Так и начиналась теология. У людей уже было смутное представление о Боге. Потом пришел Человек, сказавший, что Он – Бог. Человек был не такой, чтобы от Него отмахнуться, как от сумасшедшего, и Ему поверили. После того как Его видели убитым, Он пришел снова. Позднее, после того как Его ученики объединились в маленькое общество, они обнаружили, что Бог каким-то непостижимым образом внутри них; Он направлял их, давал им силы совершать дела, на которые прежде они не были способны. Когда они сопоставили все это и крепко надо всем поразмыслили, то пришли к христианской мысли о Триедином Боге.

Понятие это не придумано людьми; лишь примитивные религии придуманы. Теология, в некотором смысле, экспериментальная наука. Говоря «в некотором», я имею в виду, что теология подобна экспериментальным наукам, но не во всем. Если вы геолог и изучаете горные породы, то должны ездить в экспедиции, чтобы найти образцы этих пород. Они не придут к вам сами, но и не убегут от вас, если вы придете к ним. Тут вся инициатива принадлежит вам. Горные породы не в состоянии ни помочь, ни помешать вам. Но, предположим, вы зоолог и хотите сфотографировать диких животных в естественных для них условиях. Все будет иначе, чем у геолога. Дикие животные не придут к вам сами, но они могут убежать от вас, и они непременно убегут, если вас заметят. Вот и первые признаки их инициативы.

Поднимемся еще на один уровень. Предположим, вы хотите близко узнать человека. Если он не позволит вам, у вас ничего не получится. Вы должны завоевать его доверие. В данном случае инициатива распределяется поровну – для дружбы между двумя людьми необходима обоюдная инициатива.

Что касается познания Бога, то здесь инициатива исходит от Него. Если Он не откроет вам Себя, вы не сможете сделать абсолютно ничего, чтобы узнать Его. Так оно и бывает: одним Он открывается в большей степени, чем другим, не потому, что у Него есть любимчики, а потому, что для Него невозможно открыть Себя человеку, чей разум и характер – не в соответствующем состоянии. Солнечный свет не может в пыльном зеркале отразиться так же ярко, как отражается он в чистом.

Эту же мысль поясним иначе: в других науках вы пользуетесь инструментами, так сказать, из внешнего мира (микроскопами или телескопами); инструмент же, с помощью которого вы можете воспринять Бога, – все ваше существо. Если человек не содержит себя в чистоте, то образ Бога будет смутным и расплывчатым – как Луна, если ее рассматривать в грязный телескоп. Вот почему варварские народы исповедуют варварские религии – они смотрят на Бога через нечистые линзы.

Бог может открыть Себя таким, какой Он действительно есть, только настоящим людям – не просто людям, которые хороши сами по себе, а тем, кто объединился в одну семью, любит и поддерживает друг друга и помогает друг другу познать Его. Он и предназначал человечество к тому, чтобы стать музыкантами в одном оркестре или органами одного тела.

Таким образом, единственный подходящий инструмент для познания Бога – христианское братство, совокупность всех христиан, вместе ожидающих встречи с Ним. Вот почему все люди, которые появляются время от времени на нашем горизонте, предлагая изобретенные ими или упрощенные религии вместо христианских традиций, зря теряют время. Они подобны человеку, который, вооружившись старым полевым биноклем, пытается учить настоящих астрономов. Он может быть умным; возможно, он умнее, чем некоторые профессионалы; но полевой бинокль – не подходит, а потому он не может научить их чему бы то ни было. Через год-два о нем забудут, а настоящая наука будет идти, как шла.

Если бы христианство относилось к числу наших изобретений, мы, безусловно, сумели бы сделать его проще. Но это не так. Не нам, христианам, соперничать с людьми, изобретающими легкие и простые религии. Да и как нам тягаться с ними? Мы ведь имеем дело с фактом. Позволит себе быть попроще лишь тот, кто не знает фактов и не заботится о них.

Некоторым кажется, что, читая книгу, мы не должны ничего пропускать. А мне думается, что разделы или главы, которые, по нашему мнению, не принесут нам никакой пользы, читать не следует. Я уже обращался к моим потенциальным читателям с таким советом, и так как в этой главе я собираюсь говорить о вещах, которые одним могут быть полезны, а другим покажутся нарочитыми и ненужными, то повторю свой совет: пропустите эту главу, если она не покажется вам интересной, и переходите к следующей.

В предыдущей главе я коснулся молитвы; и пока эта тема еще свежа в нашей с вами памяти, я хотел бы поговорить о трудностях, возникающих у некоторых. Помнится, один из таких людей сказал мне: «Я могу верить в Бога, но не верю, что Он слушает несколько сот миллионов человек, обращающихся к Нему одновременно». Видимо, очень многие люди разделяют эту точку зрения.

Попробуем разобраться в этом. Прежде всего обратим внимание на то, что вся сложность, наверное, – в слове «одновременно». Многие из нас легко себе представят, что у Бога – неограниченное количество времени, вот Он и способен выслушать неограниченное число просителей, если только они приходят к Нему один за другим. Таким образом, мы, очевидно, не можем понять, как Бог разбирается с необозримым количеством дел в один и тот же миг.

Что ж, эта сложность, вероятно, была бы неразрешимой, если бы дело касалось нас с вами. Наша жизнь приходит к нам миг за мигом. Одно мгновенье исчезает прежде, чем появляется другое, и каждое вмещает в себя очень немного. Вот что такое время. Конечно, мы с вами принимаем как должное, что такой порядок, эта последовательность – прошлое, настоящее, будущее – не что-то, действительное лишь для Земли и нас, ее обитателей, но объективная реальность, распространяющаяся на все сущее. Мы склонны считать, что вся Вселенная и даже Сам Господь Бог постоянно движутся от прошлого к будущему, как мы с вами. Между тем современная наука знает, что это не так. Теологи первыми заговорили о том, что некоторые вещи – вне времени. Позднее эту идею подхватили философы, и лишь в наше время – ученые.