Карл Зигмунд - Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки

Альберт (в темных подтяжках) и Курт (в белом пиджаке)

Тема была отнюдь не оригинальной. Ее исследовали, помимо многих других, и Шлик, и Карнап. Однако Гёдель с характерной для него дотошностью углубился в вопрос гораздо сильнее. Философская заметка обернулась математической теорией, а в процессе Гёдель открыл новый и весьма примечательный класс решений эйнштейновских уравнений общей теории относительности. Из его работы следует, что общая теория относительности в принципе допускает существование вращающихся вселенных. Такая вселенная вращается не вокруг своей оси, а относительно любой локальной инерциальной системы отсчета. А тогда общая теория относительности не обязательно подчиняется принципу, который Эйнштейн называл принципом Маха и на который он опирался, когда создавал теорию. Вот так неожиданность! В частности, в таком мире нет ни абсолютного времени, ни глобальной одновременности, в противоположность обычным космологическим решениям. Но и это было еще не все.

В сущности, Гёдель показал, что во вращающейся вселенной в принципе можно путешествовать в прошлое. К этому времени уже было известно, что можно путешествовать в будущее. Физики понемногу привыкали к этой мысли. Но путешествие в прошлое куда более парадоксально, поскольку рушит все причинно-следственные связи. Например, путешественник во времени может найти самого себя в прошлом и, как писал Гёдель с несколько зловещей многозначительностью, «что-то с этим человеком сделать» [500] 500 A Remark About the Relationship Between Relativity Theory and Idealistic Philosophy, в: Schilpp, 1944a, см.: Gödel. Collected Works II, 1990. . Однако, как опять же указывает Гёдель, у этой медали есть и обратная сторона: когда путешественник во времени попадает в точку назначения, время течет в обычном направлении, а не назад. Большое облегчение.

Эйнштейн и большинство других физиков-теоретиков заключили из парадоксальных результатов Гёделя, что путешествие в прошлое исключается каким-то еще не открытым законом физики. Гёдель, со своей стороны, полагал, что наше представление о времени глубоко и фундаментально ошибочно.

В это время к Эйнштейну в Принстон приехал Бертран Рассел и застал у того в гостях и Курта Гёделя, и Вольфганга Паули. Ничего себе четверка! Или, как выразился бы сам Паули, Gar nicht so blöd! [501] 501 Не так уж и глупо (нем.). См. с. 256. В автобиографии Рассел писал, что у всех троих эмигрантов была «типично немецкая слабость к метафизике», особенно у Гёделя, который «признался в полнейшем платонизме» [502] 502 Russell, 1967–1969. .

Очевидно, Гёдель больше не считал нужным скрывать свои подлинные убеждения.

Первой из членов Венского кружка, кому было суждено умереть в изгнании, стала в 1937 году Ольга Нейрат. Слепота не мешала ей иногда ненадолго приезжать в Вену из Гааги. Ольга, как и ее брат Ганс Ган, умерла в пятьдесят пять лет от осложнений после операции по поводу рака. Так что Отто Нейрат овдовел во второй раз, хотя у него и было утешение — его, так сказать, верная муза Митци Рейдемейстер.

Сына Нейрата Пауля после аншлюса арестовало гестапо при попытке бежать в Чехословакию. Он отбыл наказание в концентрационных лагерях Дахау и Бухенвальд, а затем сумел эмигрировать в Швецию и оттуда в США. Там тридцатитрехлетний юрист снова стал студентом — на сей раз он решил изучать социологию. Он никогда не забывал о пережитых ужасах концлагерей, и самой известной его книгой стало «Общество террора» ( The Society of Terror ).

Всего за несколько лет голландского изгнания Отто Нейрат сумел организовать мощное движение за единую науку. Особенно ему хотелось воплотить мегапроект «Энциклопедии единой науки» ( Enzyklopädie der Einheitswissenschaft ), о которой он однажды коротко переговорил с Альбертом Эйнштейном, когда тот приезжал в Вену в 1921 году. Эйнштейн тогда одобрил идею, но больше к ней не возвращался.

Нейрат планировал, что его энциклопедия будет состоять из двадцати шести томов, каждый — из десяти монографий. Она будет издана на английском, немецком и французском языках и охватит естественные науки, юриспруденцию, медицину и общественные науки. Подготовка шла полным ходом, однако выпуск пришлось отложить из-за войны.

Отто Нейрат обходится без слов и пишет бестселлер

Каждый год проходил международный Конгресс единой науки, и каждый раз на него приезжали сотни участников. В 1934 году он прошел в Праге, в 1935-м — в Париже, в 1936-м — в Копенгагене, в 1937-м — снова в Париже, в 1938-м — в Кембридже и в 1939-м — тоже в Кембридже, но в штате Массачусетс. Все конгрессы были организованы Институтом единой науки, отделом Мунданеума, творения Нейрата. С программными докладами на них выступали знаменитости — в том числе Бертран Рассел и Нильс Бор.

Стремительно развивалась и изобразительная статистика. Теперь, когда венский метод не имел никакого отношения к Вене, Мари Рейдемейстер придумала новое название — Изотип (от International System of Typographic Picture Education — «Международная система типографского изобразительного просвещения»). Нейрат хотел написать о ней книгу «От иероглифов до Изотипа». Более того, он сочетал свой фирменный изобразительный стиль «ряды маленьких человечков» с «бейсик инглиш» — упрощенным английским, который обходится всего 850 словами. Этот язык создал английский философ Чарльз К. Огден, чтобы упростить международную коммуникацию, и проект оказался успешнее эсперанто (хотя это и нетрудно).

В молодости Огден перевел на английский «Логико-философский трактат». Затем стал соавтором книги под броским названием «Смысл смысла» ( The Meaning of Meaning ). Лингвистический инструмент под названием «бейсик инглиш», который изобрел Огден, не был «универсальным жаргоном» — идеальным языком науки, о котором мечтал Отто Нейрат — однако играл на тех же струнах: слов, обозначающих расплывчатые понятия, например реальность, трансцендентность, явление и тому подобные, в «бейсик инглиш» просто нет. Так что можно было обойтись и без странной идеи Нейрата ввести index verborum prohibitorum (список запрещенных слов). Ведь обсуждать метафизику или переводить Хайдеггера на «бейсик инглиш» было бы трудно, а то и невозможно. Отличная вещь!

Воодушевленный успехом от работы с «бейсик инглиш», Мунданеум запустил несколько совместных проектов с британскими и американскими издательствами. В 1939 году книга Отто Нейрата «Современный человек в производстве» ( Modern Man in the Making ) неожиданно стала бестселлером, несмотря на катастрофическую политическую ситуацию, которая ничуть не соответствовала ее оптимистическому духу. Книга состояла из сложной системы иллюстраций и подписей и описывала зарождающийся мир глобального взаимообмена, интернациональной миграции и безудержного прогресса.