Арман Николи - Фрейд и Льюис. Дебаты о Боге

В первой половине жизни Льюис был атеистом и защищал свою позицию аргументами Фрейда. Затем он обрел веру, отказался от атеизма и в своих трудах стал обоснованно отвечать на доводы Фрейда, критиковавшего духовное мировоззрение. Он пытается ответить на каждый довод оппонента. Труды этих двух людей обладают удивительным параллелизмом. Если Фрейд до сих пор – главный выразитель материалистической позиции, то Льюис – главный защитник духовного мировоззрения, на которое нападал Фрейд.

К сожалению, они никогда не сходились в споре напрямую. Когда Льюис начал преподавать в Оксфорде, ему было чуть больше двадцати, а Фрейду к тому времени – около семидесяти. Льюис хорошо знал теории Фрейда: о новой психологии много говорили. Еще раньше, когда Льюис только начал учиться в Оксфорде, Фрейд уже стал отцом нового подхода к литературоведению, а Льюис этот подход изучал. Может, Фрейд даже читал иные из ранних работ Льюиса – ту же «Аллегорию любви», одобренную критиками и вышедшую в свет за несколько лет до смерти Фрейда, или «Блуждания паломника», где Льюис борется с психологией Фрейда с помощью сатиры. Одного из героев там зовут Сигизмундом – это подлинное имя Фрейда до двадцати двух лет, когда он стал называть себя Зигмундом. К сожалению, Льюис родился на поколение позже, и его письменный ответ на аргументы Фрейда оказался последним словом. У Фрейда не было шанса дать ему отпор. Но если поместить их аргументы рядом, возникает такое чувство, словно они беседуют в одной комнате. Каждый из них много думал о слабых местах своей позиции и об альтернативе; каждый помнил о точке зрения оппонента.

Тридцать лет назад Гарвард предложил мне вести занятия по теориям Фрейда. С тех пор я преподаю этот предмет. В последние десять лет к числу слушателей прибавились и студенты Гарвардской медицинской школы. Сначала я говорил в основном о философских взглядах Фрейда. Примерно половина студентов с ними соглашалась, а другая была решительно против. Тогда я начал сравнивать Фрейда с Льюисом, и курс стал увлекательнее, а споры – более жаркими. С тех пор я придерживаюсь именно такого подхода. Однако я понял, что в этом «споре» нужен и третий голос, кроме трудов ученых, – их биографии. Ни Фрейд, ни Льюис никогда и никакими аргументами не смогут доказать, что Бог есть, или опровергнуть Его бытие. Однако истории их жизни – это яркий комментарий относительно истинности, достоверности и ценности их взглядов. (Хотя, разбирая их биографии, не будем забывать: люди не всегда живут так, как проповедуют, и не всегда открыто признаются в том, как живут.)

Цель данной книги – взглянуть на человеческую жизнь сквозь призму двух диаметрально противоположных точек зрения: с точки зрения верующего и неверующего (Фрейд делил всех людей на эти две категории). Мы рассмотрим некоторые важнейшие для жизни темы с двух этих позиций. Мы постараемся рассмотреть их настолько объективно и непредвзято, насколько это возможно, и дадим аргументам говорить за себя. (Понимаю: никто, включая автора, не может оставаться нейтральным в вопросах, вызывающих столь сильный эмоциональный отклик. Никто не в силах смириться с мыслью о том, будто наше мировоззрение может строиться на ложных предпосылках и именно потому наша жизнь идет куда-то не туда.) Для нас это влечет судьбоносные последствия, и потому мы обычно отвергаем доводы сторонников чужого мировоззрения или спорим с ними. Надеюсь, каждый читатель сможет критически отнестись к аргументации как Фрейда, так и Льюиса, следуя совету сэра Фрэнсиса Бэкона: «Читай не чтобы возражать… но чтобы взвешивать и обдумывать».

Сократ говорил: «Неисследованная жизнь не достойна быть прожитой». В университете студенты и профессора дотошно исследуют всевозможные аспекты вселенной – от миллиардов галактик до элементарных частиц, электронов, кварков, – но старательно воздерживаются от исследования собственной жизни. Вне стен университета мы всегда чем-то лихорадочно заняты и заполняем каждую свободную минуту «отвлекалками»: работа, компьютер, телевизор, фильм, радио, журнал, газета, спорт, алкоголь, наркотики, вечеринки… Быть может, мы хотим отвлечься, ибо боимся, всматриваясь в свою жизнь, обнаружить отсутствие смысла, наши разочарования и одиночество и наряду с этим осознать, что жизнь хрупка и невероятно коротка. Возможно, Паскаль был прав, когда говорил: «Будь наше положение и правда благополучным, было бы незачем отвлекаться от мыслей о нем <���…>, единственная причина нашего несчастья – в том, что мы не умеем тихо сидеть в своей комнате». Один из моих гарвардских студентов во время дискуссии в аудитории заявил, что «проживать человеческую жизнь – жуткое занятие». Быть может, нам трудно тихо сидеть и исследовать свою жизнь, ибо это занятие вызывает у нас тревогу. Но пока мы не исследуем собственное бытие, нам будет слишком трудно сделать жизнь более счастливой и радостной. И я надеюсь, что Фрейд и Льюис могут помочь нам в таком исследовании.

Осознаём мы это или нет, каждому из нас присуще личное мировоззрение. Несколько лет после рождения – и мы все постепенно начинаем формулировать свою философию жизни, держась по большей части одной из двух фундаментальных предпосылок: либо мы думаем, что вселенная – итог случайных событий, а жизнь на нашей планете порождена удачным стечением обстоятельств, либо верим, что вне вселенной есть некий Разум, придающий ей порядок, а жизни – смысл. Наше мировоззрение окрашивает все сферы жизни: частную, социальную, политическую… Оно влияет на то, как мы воспринимаем самих себя, как относимся к другим, как переносим невзгоды и как ставим цели; оно формирует наши личные ценности, этику и способность быть счастливыми; оно помогает понять, откуда мы пришли, что унаследовали от прежних эпох, кто мы такие и с кем себя отождествляем, почему мы здесь, на этой планете, что нами движет, что нас влечет, куда мы идем и к чему предназначены. Некоторые исследователи истории науки, тот же Томас Кун, указывают: даже у ученых мировоззрение влияет не только на изучаемый предмет, но и на толкование изученных фактов. Быть может, мировоззрение говорит о нас больше, чем любой другой аспект нашей жизни.

Два мировоззрения, характерные для Фрейда и Льюиса, проявились уже на заре письменной истории. Это духовное мировоззрение, восходящее к Древнему Израилю, где невероятно много значат нравственная истина и правильное поведение и где звучит девиз «Так говорит Господь», – и мировоззрение материалистическое, или «научное», рожденное в Древней Греции, где во главе угла стоят разум и обретение знаний под лозунгом «Что говорит природа?». Каждый из нас в той или иной форме разделяет мировоззрение Фрейда или Льюиса. Если мы принимаем материализм Фрейда, можем называть себя атеистами, агностиками или скептиками. Немало терминов подходит и к мировоззрению Льюиса. Вот мы и рассмотрим его специфическое духовное миропонимание, которое, согласно недавнему опросу института Гэллапа, разделяет 80% американцев.