Станислав Бескаравайный - Бытие техники и сингулярность

Если взять какое-то количество прогнозов по любой теме, связанной с технических прогрессом — начиная от альтернативной энергетики и завершая генетическим программированием, — мы увидим распределение между алармистами и оптимистами, между революционерами и консерваторами. Причем оно почти не зависит от реального содержания новых технологий, возможного кризиса или развития научной базы [10]. Просто есть набор масок, ряд ролей, которые требуется одушевить, произнося свои реплики с актуальными вариациями.

Позавчера это было «глобальное потепление», вчера «нанотехнологии», сегодня «3D-принтер». Завтра появится очередное словечко-маркер, которое сотрется за несколько месяцев. Потому из-за инфляции всех обозначений и любых терминов невозможно приготовиться к настоящему скачку в технике только «по популярным источникам».

Как решить эту проблему восприятия научно-технических революций?

— Иметь несколько самостоятельно отыгранных вариантов будущего как своеобразный черновик плана действий. Прислушиваясь к инсайдеру, мы отдаем себя в его власть, ничуть не меньшую, чем у врача над пациентом. Прогнозы в СМИ исполняют агитаторскую функцию. Попытка нанять «гуру», некоего провидца-прогнозиста, который за четверть часа в рабочем кабинете даст ответы на все вопросы, тем более ошибочна. Как истина этот процесс (мы постоянно постигаем что-то новое), так же футурология и прогностика — тоже процессы. Их нельзя останавливать. Но регулярное общение с прогнозистами требует от нанимателя/потребителя:

а) хоть какой-то подготовки, уровня образования, представления о возможностях футурологов (чтобы не верить в гороскопы и гадалок): от понимания зависимости техники от онтологических ограничений (законов физики, чтобы не покупать вечный двигатель) до сравнительно частных, например геологических или биологических, ограничений (религиозная вера в сланцевую нефть — это плохо);

б) в идеале — некоего своего подразделения, которое постоянно мониторит ситуацию и анализирует ошибки в своих же прогнозах. Да, не у всех субъектов хозяйствования есть деньги на такие подразделения. Но в каждой отрасли существует свой прогностический журнал или набор авторов, которые регулярно пытаются прогнозировать ближние и средние перспективы развития. Но если регулярно отслеживать публикации, вести учет наибольших успехов и провалов в прогнозировании — можно сознательно пользоваться этими работами.

— Искать и использовать какие-то закономерности, которые с очень высокой вероятностью переживут очередную смену форматов. Тут хороший пример дает природа: типизация живых существ по размерам, весу и т. п. на протяжении всей истории эволюции, сталкиваясь с ограничениями, вырабатывала «типоразмерный ряд», зависящий от доступной в пище энергии, конструкционного материала организмов животных. То есть биологические «революции» позволяли заселить сушу, подняться в воздух и т. п., но соотношения размеров и определяющих их величин подчиняются достаточно простым математическим зависимостям [264]. Широкое распространение тех или иных технологий — это всегда равновесие между потенциальными возможностями по созданию техники и актуальным уровнем инженерных знаний. Создание автомобильной отрасли есть своего рода прорыв, эквивалентный, допустим, появлению в среде млекопитающих отряда рукокрылых (летучих мышей). И какой будет следующая ступенька в автомобилестроении (или другой отрасли), с одной стороны, зависит от множества факторов (сырья, источников энергии и т. п.), с другой — будет подчиняться вполне простым зависимостям. И если лошади под вопросом, то обивка сидений и смазка уж точно никуда не исчезает.

— Сформулировать для себя «ставку»: тот проект развития, в рамках которого должна вестись работа на перспективу, и определить средства/силы/время, которые субъект может вложить в этот проект. Прогностик должен учитывать обратную связь между действиями субъекта и трансформацией мира, происходящей от этих действий. В проекции на технику это означает подготовку к использованию перспективных технологий или прямое вложение в их разработку. Естественно, к формулированию «ставки» приложимы все требования стратегирования.

— Не воспринимать будущие кризисы как причину социального самоубийства, лишения себя субъектности, окукливания. Даже самый серьезный кризис не приведет нас к полной потере цивилизации, никакие «Темные века» не устранят необходимость в планировании, налаживании каких-то связей, структур. В этом смысле последнее, что можно сделать, — оборудовать лесной бункер в ожидании кризиса. Скорее всего, либо этот бункер элементарно не поможет, либо человек будет готовиться к не наступившим кризисам: в США постоянно продают плавучие дома на случай Всемирного потопа, а на постсоюзном пространстве сотнями насчитываются заброшенные лесные схроны, создатели которых благополучно умерли в домашних постелях. В Интернете достаточно известен блогер Кошастый (В. Сергиенко) — он готовится к тотальному развалу цивилизации аж с 2008-го. Он переехал в село, стал огородником. Но раз в неделю ездит на работу в Киев. Человечество переживало уже несколько серьезных катастроф, связанных с исчерпанием сырья, пространства развития, плодородия почвы и т. п. Скажем, «катастрофа бронзового века»: исчерпание легкодоступных запасов олова привело к резкому подорожанию основного инструментального материала — бронзы. И вынужденному возврату к медным орудиям. Как результат: снижение производительности труда, деградация технологического уровня, экономический упадок и громадные политические потрясения, отзвуки которых дошли до нас в «Илиаде» [286; 287]. Однако происходило это на фоне отсутствия схожих катастроф в Китае — там богатые месторождения олова позволили осуществить плавный переход к использованию железа. Полная аналогия с современностью тут невозможна — экономические кризисы сейчас не привязаны к месторождениям нефти. Равно как очень сложно будет отдельным группам населения развиваться в виртуальном пространстве, имея вокруг себя деградацию инфраструктуры. Но замыкание в крошечной общине, на хай-тек хуторе с 3D-принтерами и автоматами по генетическому программированию, — это тупиковый путь. Хотя бы потому, что будут постоянно изменяться внешние угрозы.

ИТОГИ ГЛАВЫ:

Прогнозирование развития техники сталкивается с тремя вопросами, каждый из которых еще не получил достаточно полного ответа.

— Существуют ли онтологические основания техники, можно ли считать ее возникновение и развитие обусловленными не просто человеческими потребностями, но какими-то фундаментальными свойствами Вселенной?