Лёвин Гаврилович - Системоведение: Теория. Методология. Практика.

Наряду с этим целесообразность может выступать в форме целеустремленности, особой организации деятельности по достижению цели. В рамках организации осуществляется циклическое взаимодействие цели, средств по ее достижению и результатов деятельности.

Оба указанных аспекта категории «целесообразность» имеют важное значение для современной науки и практики и активно разрабатываются в теории деятельности. Вместе с тем они не исчерпывают универсальный смысл этой категории, не выражают в полном объеме ее диалектическую сущность. Диалектическая трактовка понятия «целесообразность» предполагает, что это понятие не только характеризует форму человеческой субъективности, но и способно служить важным методологическим средством реализации принципа объективности [17].

Здесь важно подчеркнуть, что выделение целесообразности как особого объективного отношения требует определенной методологической осторожности. Такая осторожность связана с преодолением крайностей идеалистической телеологии и механистического, метафизического объяснения функционального поведения сложных систем.

Известно, что классическая телеология ставит организацию, форму над содержанием. Она рассматривает форму как некий нематериальный принцип, влияние которого устойчивым и необходимым образом сказывается на процессах взаимодействия между вещами. Истоком телеологической концепции является учение о предсуществующих идеях Платона, понятие энтелехии Аристотеля. Принципы телеологии использовал Гегель. Для Гегеля характерна абсолютизация целесообразности мира.

Он объявил форму некой тотальностью, которая носит в самой себе принцип материи, является свободной и бесконечной.

Природу этой формы он характеризовал как абсолютное понятие. Немецкий философ ведет речь о том, что способностью умозаключать, опираясь на понятия, обладает та скрытая от непосредственного взора человека объективная реальность, которую он именует абсолютной идеей. В природе он обнаруживает слабые, детские задатки к такого рода деятельности. Понятие, умозаключение как принцип движения мира воплощается у него в универсальном законе, в котором необходимость становится средством для целесообразности.

Материалистическая философия и естествознание отрицают абсолютную целесообразность мира, однако они сохраняют возможности целесообразного подхода ж объективному миру, к изменениям и развитию материальных систем.

Понятие целесообразности разрабатывается в теории материалистической диалектики на основе последовательного проведения принципа детерминизма. При этом надо иметь в виду, что диалектическая концепция детерминизма не сводится к признанию действия в природе и обществе слепых, случайных, стихийных сил, факторов и явлений. Она учитывает существование в природе устойчивых цепей действий, упорядоченных причинных рядов. Например, упорядоченность физиологических механизмов живых организмов, в которой проявляется единство структурного и функционального аспектов существования живого, дает особую форму детерминации, воплощающуюся в новых типах законов, характеризующих организованную сложность.

Существенно, что телеономные способы описания и объяснения объективных явлений и процессов предполагают исходным пунктом для определения целесообразного поведения систем указание на способность последних сохранять свою устойчивость.

В качестве условия, обеспечивающего такую устойчивость, выделяется согласованность частей системы, взаимодействие между элементами, которое служит укреплению данной системы как целого. Руководствуясь этим, М. И. Сетров подчеркивал, например, что не являются целесообразными взаимодействия, ведущие к распаду системы [18]. В то же время он считал возможным применение понятия «целесообразность» не только к живым организациям, но и к процессам круговорота в неживой природе, к устойчивым формам неживых объектов, сохраняющих эту форму благодаря высокой упорядоченности элементов (кристалл и др.).

На мой взгляд, опора на категории «устойчивость», «сохранение», «целостность» является необходимой предпосылкой определения целесообразности. Но содержание этих категорий само по себе не дает оснований для выявления специфических характеристик целесообразности как объективного свойства систем. Например, под признак устойчивости, взаимного согласования элементов можно подвести как их целенаправленное единство, так и соответствие друг другу на основе избирательного взаимодействия, что не одно и то же.

Не всякие устойчивые процессы и изменения, даже когда они закрепляются на определенное время, следует характеризовать как целесообразные. Попытки определить целесообразность как свойство, тождественное любой упорядоченности и устойчивости, приводят к схематизации и натяжкам, малооправданным существом дела. Они не являются эффективными в отношении областей знания, которые традиционно ставят и обсуждают проблему целесообразности. Вместе с тем они ведут зачастую к удвоению терминов-понятий там, где достаточно использовать для описания систем обычные понятия причинного мышления.

Вопрос о специфическом различии между содержанием понятия «целесообразность» и родственными с ним понятиями «организация», «целостность», «единство», «устойчивость» нередко связывают с выявлением узкого значения целесообразности, которая рассматривается в этом случае как существенное свойство биологических и кибернетических систем, определяемое через широкий набор конкретных признаков. Так, в современной биологии целесообразность признается в особом строении организмов, в соответствии органов и их функций. Хорошо известна целесообразность онтогенетического развития организмов, согласованность процессов морфогенеза и регенерации.

В физиологии целесообразность рассматривается в связи со способностью функциональной системы к упорядочению, которая определяется результатом ее деятельности. Только он может через обратную связь (афферентацию) воздействовать на систему, перебирая все степени свободы и оставляя только те, которые содействуют получению данного результата. Опираясь на это понимание функциональной системы, П. К. Анохин подчеркивал, что целое есть нечто, запрограммированное в конкретных афферентных параметрах будущего результата [19].

Здесь целесообразность характеризуется как особая сторона опережающего отражения действительности — активное поддержание цели в форме закодированного в ведущих параметрах системы результата.

Сложные формы целесообразности раскрывает эволюционная биология, которая изучает устойчивые приспособления живых организмов к среде, возникающие в результате естественного отбора.