Георг Гегель - Наука логики. С комментариями и объяснениями

b) Форма и материя

1. Сущность становится материей, когда ее рефлексия определяет себя так, что она относится к сущности как к лишенному формы неопределенному. Материя есть, следовательно, простое лишенное различий тождество, которое есть сущность, с определением – быть иным формы. Поэтому она собственная основа или субстрат формы, так как составляет рефлексию в себя определений формы или то самостоятельное, с которым они соотносятся как с положительным удерживанием себя.

Если абстрагироваться от всех определений, от всякой формы какого-нибудь нечто, то останется неопределенная материя. Материя есть нечто совершенно абстрактное. (– Материю нельзя ни видеть, ни осязать и т. д. – то, что видят или осязают, – это уже определенная материя, т. е. единство материи и формы.) Однако это абстрагирование, из которого проистекает материя, не есть лишь внешнее устранение и снятие формы, но, как было показано, форма через самое себя низводит себя до этого простого тождества.

Материю нельзя ни видеть, ни осязать – Гегель спорит с античной метафизикой, где наблюдатель не видит и не осязает материю, но ее видит демиург, делающий из нее вещи. Для Гегеля такая позиция демиурга – результат нашего абстрагирования, а не первичная рабочая позиция, требуемая самой материей.

Далее, форма предполагает материю, с которой она соотносится. Но это не значит, что форма и материя противостоят друг другу внешне и случайно; ни материя, ни форма не самосущи, другими словами, не вечны. Материя безразлична к форме, но это безразличие есть определенность тождества с собой, в которую форма возвращается как в свою основу. Форма пред полагает материю именно потому, что она полагает себя как снятое и тем самым соотносится с этим своим тождеством как с чем-то иным. И наоборот, форма предполагается материей, ибо материя не простая сущность, которая сама непосредственно есть абсолютная рефлексия, а сущность, определенная как положительное, именно как то, что дано лишь как снятое отрицание. – Но с другой стороны, так как форма полагает себя как материю, лишь поскольку она сама себя снимает и тем самым предполагает материю, то материя также определена как лишенное основания удерживание себя. Равным образом материя не определена как основание формы; так как материя полагает себя как абстрактное тождество снятого определения формы, то она не тождество как основание, и потому форма по отношению к ней лишена основания. Тем самым форма и материя определены, и та и другая, не как положенные друг другом, не как основание друг друга. Материя есть скорее тождество основания и основанного как основа, противостоящая этому отношению формы. Это общее им определение безразличия есть определение материи как таковой и составляет также взаимоотношение их обеих.

Точно так же и определение формы – быть соотношением их как различенных – есть другой момент их взаимного отношения. – Материя, то, что определено как безразличное, есть пассивное в противоположность форме как тому, что деятельно. Форма как соотносящееся с собой отрицательное есть противоречие внутри самого себя, есть то, что распадается, отталкивает себя от себя и определяет себя. Она соотносится с материей и положена так, чтобы соотноситься с этим удерживанием себя как с иным. Материя, напротив, положена так, чтобы соотноситься только с самой собой и быть безразличной к иному; но в себе она соотносится с формой, ибо содержит снятую отрицательность и есть материя лишь через это определение. Она соотносится с формой как с иным лишь потому, что форма в ней не положена, что она форма лишь в себе. В ней в скрытом виде содержится форма, и лишь потому она абсолютная восприимчивость к форме, что абсолютно имеет ее внутри себя и что таково ее в себе сущее определение. Поэтому материя должна принять форму , а форма должна материализоваться, сообщить себе в материи тождество с собой, иначе говоря, устойчивость (Bestehen).

Пассивное – определение материи как пассивности, а формы как активности принадлежит еще античной метафизике. Но для Гегеля важно, что это пассивное не есть результат воздействия демиурга извне, а следствие собственной «безразличности» материи, так же как и активность формы – не результат выполнения творческого замысла, но следствие того, что в нем еще не осуществлено отрицание, что пока оно исключительно выполняет свою «меру», проводит свой канон.

Устойчивость – можно было бы перевести этот термин и как «состоятельность» (когда мы говорим о состоятельном аргументе или решении). Союз материи и формы устойчив именно в том случае, если подан как аргумент, который может быть положительным или отрицательным, но свое действие осуществляет как полагание границы положительного. Например, лопата как инструмент из такого-то материала и такой-то формы может вскопать землю, но не камень.

АБСОЛЮТНЫЙ АТРИБУТ

Выражение «абсолютно абсолютное», которое мы употребили выше, обозначает абсолютное, возвратившееся в своей форме в себя, иначе говоря, такое абсолютное, форма которого одинакова с его содержанием. Атрибут – это лишь относительно абсолютное, некоторая связь, не означающая ничего другого, кроме абсолютного в некотором определении формы. А именно, форма сначала, до своего завершенного развертывания, еще только внутрення, или, что то же самое, только внешня, и вообще есть сначала определенная форма или отрицание вообще. Но так как она в то же время дана как форма абсолютного, то атрибут составляет все содержание абсолютного; он целокупность, ранее являвшая себя как некоторый мир или как одна из сторон существенного отношения, каждая из которых сама есть целое. Но оба мира, являющийся и в себе и для себя сущий, должны были в своей сущности быть противоположными друг другу. Правда, одна сторона существенного отношения была одинакова с другой, целое было тем же, что и части, проявление силы – тем же содержанием, что и сама сила, и вообще внешнее – тем же, что и внутреннее. Но в то же время каждая из этих сторон должна была еще иметь свою собственную непосредственную устойчивость: одна сторона – как сущая непосредственность, а другая – как рефлектированная непосредственность. В абсолютном же эти различенные непосредственности низведены до видимости, и целокупность, которую составляет атрибут, положена как его истинная и единственная устойчивость: а определение, в котором он есть, положено как то, что несущественно.