Георг Гегель - Наука логики. С комментариями и объяснениями

Неуничтожимая субстанция – это не дух (который выше уничтожимости и неуничтожимости) и не материя (о которой мы просто не знаем, уничтожима ли она), но, к примеру, мысль, понимание, структура, заинтересованность вещи в бытии. Одним словом, все формы отношения сущего к бытию.

А. САМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ И НЕСАМОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ САМОСОЗНАНИЯ; ГОСПОДСТВО И РАБСТВО

Самосознание есть в себе и для себя потому и благодаря тому, что оно есть в себе и для себя для некоторого другого [самосознания], т. е. оно есть только как нечто признанное. Понятие этого его единства в его удвоении, бесконечности, реализующейся в самосознании, есть многостороннее и многозначное переплетение, так что, с одной стороны, моменты этого единства надо точно отделять друг от друга, а с другой стороны, в этом различении в то же время надо принимать и признавать эти моменты и не различенными, или принимать и признавать их всегда в их противоположном значении. Эта двусмысленность различенного заключается в самой сущности самосознания, состоящей в том, что оно бесконечно или непосредственно противоположно той определенности, в которой оно установлено. Анализ понятия этого духовного единства в его удвоении представляет собой для нас движение признавания .

Пример понимания в противоположном значении : понимать мысль не как то, что продумано в глубине сознания, но как то, что понятно, хотя бы и признавая, что эта понятность устанавливается общей глубиной восприятия факта мысли. Если мы просто отождествляем мысль и понятность, то нет этого «движения признавания», иначе говоря, нет способности признать иной источник противоположного значения, кроме нашего желания противоречить общепринятому определению.

[1. Удвоение самосознания.] – Для самосознания есть другое самосознание, оно оказалось вовне себя . Это имеет двойное значение: во-первых , оно потеряло себя само, ибо оно обретает себя как некоторую другую сущность; во-вторых , оно тем самым сняло это другое, ибо оно и не видит другое как сущность, а себя само видит в другом .

Оно должно снять это свое инобытие ; это есть снятие первого двусмыслия и потому само есть второе двусмыслие; во-первых , самосознание должно стремиться снять другую самостоятельную сущность, дабы этим удостовериться в себе как в сущности; во-вторых , оно тем самым стремится снять себя само , ибо это Другое есть оно само.

Двусмыслие – наличие двух смыслов в одной мысли, скажем, понимание «инобытия» и как «другого бытия» и как «ни на что не похожего бытия», или понимание «самого» как «того самого» и «самостоятельного».

Это двусмысленное снятие его двусмысленного инобытия есть точно так же некоторое двусмысленное возвращение в себя само , ибо, во-первых , благодаря этому снятию самосознание получает обратно себя само, так как оно опять становится равным себе благодаря снятию своего инобытия, а, во-вторых , оно точно так же снова возвращает ему другое самосознание, ибо оно было для себя в другом, снимает это свое бытие в другом и, стало быть, опять оставляет другое свободным.

Это движение самосознания в отношении к другому самосознанию таким способом представлялось как действование «одного» ; но это действование «одного» само имеет двойное значение – оно в такой же мере его действование , как и действование иного , ибо иное столь же самостоятельно, в себе замкнуто и в нем нет ничего, что было бы не благодаря ему самому. Первое имеет предмет перед собой не так, как он прежде всего имеется только для вожделения, а имеет некоторый для себя сущий самостоятельный предмет, над которым оно поэтому не имеет для себя никакой власти, если он в себе самом не делает того, что оно делает в нем. Движение, следовательно, есть просто двойное движение обоих самосознаний. Каждое из них видит, что другое делает то же, что оно делает; каждое само делает то, чего оно требует от другого, и делает поэтому то, что оно делает, также лишь постольку, поскольку другое делает то же; одностороннее действование было бы тщетно, ибо то, что должно произойти, может быть осуществлено только обоими.

Действование – важный термин книги, означающий не просто «длительное действие», но «действие, способное проверить свой результат, и потому преодолевающее свою двусмысленность: результативное или нерезультативное». При этом оно двусмысленно: непонятно, является ли завершенной или незавершенной сама проверка результата – и поэтому оценка действования остается вопросом практического сознания. Термин близок аристотелевским «энергия» и «энтелехия», а также схоластическому «чистому акту». Далее Гегель отождествляет термин «действование» с термином «процесс изменения» при обсуждении действительного развития сознания.

Действование, следовательно, двусмысленно не только постольку, поскольку оно есть некоторое действование как в отношении к себе , так и в отношении к другому, so также и постольку, поскольку оно нераздельно есть действование как одного , так и другого .

Мы видим, что в этом движении повторяется процесс, который проявлялся как игра сил, но повторяется в сознании. То, что в том процессе было для нас, здесь есть для самих крайних [терминов]. Средний термин есть самосознание, которое разлагается на крайние термины; и каждый крайний термин есть этот обмен ее определенности и абсолютный переход в противоположный крайний термин. Но в качестве сознания он оказывается, конечно, вовне себя ; однако в своем вовне-себя-бытии он в то же время удерживается внутри себя, есть для себя , и его «вовне-себя» есть для него . Ему дано, что оно непосредственно есть и не есть другое сознание, а также и то, что это другое есть для себя, только снимая себя как для-себя-сущее и будучи для себя лишь в для-себя-бытии другого. Каждое для другого есть средний термин, через который каждое с самим собой опосредствуется и смыкается, и каждое оказывается для себя и для другого непосредственной для себя сущей сущностью, которая в то же время есть таким образом для себя только благодаря этому опосредствованию. Они признают себя признающими друг друга .

Это чистое понятие признавания, удвоения самосознания в его единстве, и нужно теперь рассмотреть в том виде, в каком его процесс является для самосознания. Оно представит собой прежде всего сторону неравенства обоих [самосознании] или распадение среднего термина на крайние, которые, как крайние, противоположны друг другу и из которых один есть только признаваемое, другой – только признающее.