Мишель Монтень - Мишель Монтень. Опыты. Книга вторая

Или вот еще один случай, о котором рассказала мне одна весьма уважаемая мною дама. Неподалеку от Бордо, возле Кастра, где она проживает, одна деревенская женщина, вдова, славившаяся своей добродетелью, вдруг заметила у себя признаки начинающейся беременности. «Если бы у меня был муж, — сказала она соседям, — то я решила бы, что я беременна». С каждым днем подозрения относительно беременности все усиливались и наконец дело стало явным. Тогда она попросила, чтобы с церковного амвона было оглашено, что она обещает тому, кто сознается в своем поступке, простить его и, если он захочет, выйти за него замуж. И вот один из ее молодых работников, ободренный ее заявлением, рассказал, что однажды в праздничный день после обильной выпивки он застал ее около очага, погруженной в такой глубокий сон и в такой нескромной позе, что сумел овладеть ею, не разбудив ее. Они и поныне живут в честном браке.

Известно, что в древности пьянство не особенно осуждалось. Многие философы в своих сочинениях довольно мягко отзываются о нем; и даже среди стоиков есть такие, которые советуют иногда выпивать, но только не слишком много, а ровно столько, сколько нужно, чтобы развеселить свою душу:

Того самого Катона [43] Катон — Марк Порций Катон Цензор (234-149 гг. до н.э.), известный римский политический деятель и писатель, прославившийся необычайной строгостью (в частности при исполнении им должности цензора в 184 г.), борьбой против роскоши и порчи нравов; однако по существу вся деятельность Катона, который сам был крупным земельным собственником и обладателем больших денежных средств, была направлена на защиту аристократических привилегий и расширение римских завоеваний. , которого называли цензором и наставником, упрекали в том, что он изрядно выпивал:

Прославленный Кир [45] Кир — Кир Младший (V в. до н.э.), младший сын персидского царя Дария II (424-404 гг. до н.э.). — Артаксеркс — старший брат Кира Младшего, Артаксеркс II, которому после смерти Дария достался престол. — Указанное в тексте сообщение см. Плутарх . Жизнеописание Артаксеркса, 2. , желая показать свое превосходство над братом Артаксерксом, в числе прочих своих достоинств ссылался на то, что он умеет гораздо лучше пить, чем Артаксеркс. У самых цивилизованных и просвещенных народов очень принято было пить. Я слышал от знаменитого парижского врача Сильвия [46] Сильвий — имеется в виду Жак Дюбуа (1478-1555), в латинизированной форме Сильвий, известный парижский врач и ученый. , что для того, чтобы наш желудок не ленился работать, хорошо раз в месяц дать ему встряску, выпив вина и пробудив этим его активность.

О персах пишут, что они совещались о важнейших своих делах под хмельком [47] Геродот, I, 133. .

Что касается меня, то врагом этого порока является не столько мой разум, сколько мой нрав и мои вкусы. Ибо, помимо того, что я легко поддаюсь авторитетным мнениям древних авторов, я действительно нахожу, что пьянство это бессмысленный и низкий порок, однако менее злостный и вредный, чем другие, поражающие насквозь устои человеческого общества. И хотя нет, как полагают, такого удовольствия, которое мы могли бы доставить себе так, чтобы оно нам ничего не стоило, я все же нахожу, что этот порок менее отягчает нашу совесть, чем другие, не говоря уже о том, что он не требует особых ухищрений и его проще всего удовлетворить, что также должно быть принято в соображение.

Один весьма почтенный и пожилой человек говорил мне, что в число трех главных оставшихся ему в жизни удовольствий входит выпивка. Но он делал это плохо: в этом деле надо избегать изысканности и нельзя быть очень разборчивым в выборе вина. Если вы хотите получать наслаждение от вина, вы должны идти на то, чтобы оно иногда было вам и не вкусно. Надо иметь и более грубый, и более разнообразный вкус. Кто желает быть мастером выпить, должен отказаться от тонкого вкуса. Немцы, например, почти с одинаковым удовольствием пьют всякое вино. Они хотят влить в себя побольше, а не лакомиться вином. Это вещь более достижимая. Удовольствие немцев в том, чтобы вина было вволю, чтобы оно было доступным. Что касается французской манеры пить, то есть пить два раза в день за едой, умеренно и с опаской за здоровье, то такая манера означает лишать себя многих милостей Вакха. В этом деле нужно больше постоянства, надо уделять ему больше времени. Древние посвящали ему ночи напролет, прибавляя часто сверх того еще и дни. И надо действительно, чтобы обычная порция вина была и более обильной и более постоянной. Я знавал одного нашего сановника, вершителя важнейших дел, шедшего от успеха к успеху, который без труда выпивал во время своих обычных трапез не менее двадцати пинт вина и после этого становился только более проницательным и искусным в решении сложных дел. Удовольствие, которое мы хотим познать в жизни, должно занимать в ней побольше места. Нельзя упускать ни одного представляющегося случая выпить и следует всегда помнить об этом желании, надо походить в этом отношении на рассыльных из лавки или на рабочих. Похоже на то, что мы с каждым днем ограничиваем наше повседневное потребление вина и что раньше в наших домах, как я наблюдал в детстве, всякие угощения и подкрепления были гораздо более частыми и обычными, чем в настоящее время. Значит ли это, что мы в каких-то отношениях идем к лучшему? Отнюдь нет! Это значит только, что мы в гораздо большей степени, чем наши отцы, ударились в распутство. Ведь невозможно предаваться с одинаковой силой и распутству, и страсти к вину. Воздержание от вина, с одной стороны, ослабляет наш желудок, а с другой — делает нас дамскими угодниками, более падкими к любовным утехам.

Какое множество рассказов довелось мне слышать от моего отца о добродетельности людей его времени! Добродетель, по его словам, как нельзя более соответствовала нравам тогдашних дам. Отец мой говорил мало и очень складно, уснащая свою речь некоторыми выражениями не из древних, а новых авторов, в особенности из испанских; из испанских книг его излюбленной было сочинение, обычно именуемое у испанцев «Марком Аврелием» [48] Имеется в виду произведение испанского писателя Антонио де Гевары (ум. 1545), известное под названием «Золотая книга Марка Аврелия» и впервые переведенное на французский язык в 1537 г. Сочинения Гевары пользовались большим успехом во Франции и неоднократно издавались в XVI в. Ими зачитывались не только отец Монтеня, но и сам автор «Опытов», хотя последний и относился к ним критически. Упоминаемый в тексте «Марк Аврелий», наряду с другими произведениями Гевары, фигурирует в каталоге книг библиотеки Монтеня. . Он держался с приятным достоинством, удивительно скромно и застенчиво. На нем лежал особый отпечаток честности и порядочности; он проявлял большую тщательность в одежде, как обычного рода, так и для верховой езды. Он был поразительно верен своему слову и в вопросах совести и веры скорее склонен был к суеверию, чем к другой крайности. Он был небольшого роста, но полон сил, имел хорошую выправку и был прекрасно сложен. У него было приятное лицо, смуглого оттенка. Он был ловок и искусен во всякого рода физических упражнениях. Я еще застал палки со свинцовым грузом, которые, как мне передавали, служили ему для упражнения рук при подготовке к игре в городки или фехтованию, и ботинки со свинцовыми набойками, в которых легче было бегать и прыгать. С самых ранних лет в моей памяти с ним связаны маленькие чудеса. Когда ему было уже за шестьдесят, мне не раз приходилось видеть, как он, посмеиваясь над нашей неловкостью, вскакивал в своем меховом плаще на коня, как он перепрыгивал через стол или как он, поднимаясь по лестнице в свою комнату, всегда перескакивал через три или четыре ступеньки. Он утверждал, что во всей нашей области вряд ли можно было найти хоть одну благородную женщину, которая пользовалась бы дурной славой, и рассказывал о приключавшихся с ним случаях удивительной близости с почтенными женщинами, случаями, не вызывавшими никаких сомнений в его безупречном поведении. Он клялся, что до самой своей женитьбы был девственником. Он провел многие годы в Италии, участвуя в итальянских походах, о которых оставил нам собственноручный дневник с подробнейшим описанием всего происходившего, описанием, предназначавшимся и для его личного и для общественного пользования.