Николо Макиавелли - Время государя

Октавиан, а за ним Тиберий, уже думали больше о собственном могуществе, чем об общественном благе; поэтому, дабы им легче было властвовать самим, они начали разоружать римский народ и держали на границах империи все одни и те же легионы.

Октавиан – Октавиан Август, политический деятель Древнего Рима, основатель Римской империи, получил почетный титул «Отец отечества». Был внучатым племянником Цезаря и его приемным сыном по завещанию.

Тиберий – Тиберий Юлий Цезарь Август, второй римский император из династии Юлиев-Клавдиев, много раз избирался консулом. Упоминание о Тиберии имеется в Евангелии от Луки, где он фигурирует под именем Тиверия кесаря. Утверждается, что именно во время правления Тиберия был распят Иисус Христос.

Оба эти императора проводили реформу армии, в результате которой она полностью стала профессиональной.

Однако им казалось, что для обуздания римского народа и Сената этого мало, и вот появляется новое войско, получившее название преторианцев.

Преторианцы – Преторианская гвардия, войска, являвшиеся личными телохранителями императоров Римской империи. Ранее, во времена Римской республики, преторианцами называли охрану римских полководцев. В качестве личных телохранителей преторианцев начал использовать Октавиан Август, создав 9 когорт, в каждую из которых входило 1000 воинов, при этом три когорты квартировали в самом Риме, а остальные – в пригородах.

Преторианцы были оружием обоюдоострым, они нередко принимали участие в различных заговорах против правителей и переворотах. Так, трибун преторианской гвардии Херея лично убил Калигулу, также при непосредственном участии префекта преторианцев был убит император Коммод, а другой префект – Макрин – был организатором заговора, результатом которого явилось убийство императора Каракаллы, а Макрин сам стал императором. Подобные случаи привели к тому, что слово «преторианцы» стало нарицательным, обозначая интриги, заговоры, неверность и убийства. Константин Великий, римский император, правивший в 306–337 гг., уничтожил Преторианскую гвардию, а ее лагерь разрушил, назвав его «постоянным гнездом мятежей и разврата».

Любопытно, что в соответствии с легендой командиром Преторианской гвардии при императоре Диоклетиане (правил в 284–305 гг.), был святой Себастьян, который почитается как мученик.

Это войско всегда стояло у самых стен Рима и было как бы крепостью, возвышавшейся над городом. Тогда-то и начали охотно позволять солдатам этих войск обращать военную службу в ремесло, – и последствия этого сказались сейчас же: обнаглевшие солдаты стали грозой Сената и опасностью для императоров; многие из последних были убиты зарвавшимися преторианцами, возводившими и свергавшими с престола кого им было угодно. Случалось, что в одно и то же время появлялось несколько императоров, провозглашенных различными частями войск.

С одной стороны, Макиавелли рассуждает верно, но у заговоров преторианцев была и другая сторона: Преторианская гвардия всегда пыталась свергнуть императоров, которые были жестоки, слабы и непопулярны. Считается, что таким образом преторианцы подарили Римской империи стабильность, так как расширяли власть сильных и популярных императоров. В то же время после правления Марка Аврелия положительное влияние Преторианской гвардии сошло на нет.

Такой порядок привел прежде всего к разделению, а потом и к гибели империи. Поэтому, если король хочет безопасности, он должен составлять свои пехотные войска из таких людей, которые при объявлении войны идут на нее охотно из любви к нему, а после заключения мира еще охотнее возвращаются в свои дома. Он этого всегда достигнет, если будет брать в войско солдат, умеющих кормиться не войной, а другими ремеслами. Поэтому, когда настает мир, король должен позаботиться о том, чтобы князья вернулись к делу управлении своими вассалами, дворяне – к хозяйству в своих владениях, пехотные солдаты – к обычным занятиям, и вообще добиться того, чтобы все они охотно брались за оружие во имя мира, а не старались нарушить мир во имя войны.

КОЗИМО: Ваше рассуждение кажется мне очень глубоким, но я продолжаю колебаться, так как слова ваши почти противоположны всему, что я думал до сих пор. Я вижу вокруг себя множество синьоров и дворян, которым знание военного дела позволяет существовать во время мира, – например, таких, как вы, состоящих на службе у князей и городов; я знаю также, что почти вся тяжелая конница продолжает получать свое жалованье, а пехота остается на службе для охраны городов и крепостей; поэтому мне кажется, что и во время мира каждому найдется место.

ФАБРИЦИО: Мне кажется, вы едва ли сами уверены в том, что любой солдат найдет себе место в мирное время. Если бы даже не было других доводов, можно было бы удовольствоваться указанием на то, что число солдат, остающихся на службе в местах, названных вами, очень невелико: разве есть хоть какое-нибудь соответствие между количеством пехоты, необходимой на войне, и количеством ее во время мира? Ведь гарнизон мирного времени в крепостях и городах должен быть по крайней мере удвоен во время войны; сюда надо прибавить большое количество полевых войск, в мирное время распускаемых.

Что касается войск, охраняющих правительство, то пример Папы Юлия II и вашей республики наглядно показал, как страшны солдаты, не желающие учиться никакому ремеслу, кроме войны; ведь дерзость этих воинов заставила вас отказаться от их услуг и заменить их швейцарцами – людьми, родившимися и воспитанными в почтении к законам и призванными общинами по всем правилам настоящего набора. Поэтому не говорите больше, что для каждого найдется место во время мира.

Юлий II – Папа Римский в период 1503–1513 гг., вел ряд войн с целью превращения Папской области в централизованное государство. Проблема его с наемными солдатами заключалась в отсутствии денег для выплаты жалованья, кроме того, их вовсе не заменили швейцарцами, так как швейцарцы поступили на службу одновременно с другими наемниками.

В отношении тяжелой конницы ответ на ваше возражение кажется более трудным, так как вся она и по заключении мира сохраняет свое жалованье. Тем не менее, если посмотреть на дело внимательнее, то ответ найти легко, ибо этот порядок сохранения на службе конницы сам по себе вреден и дурен. Дело в том, что все это люди, для которых война – ремесло; будь они только поддержаны достаточно сильными пехотными отрядами, они ежедневно доставляли бы тысячи неприятностей правительствам, при которых состоят; но так как их мало и они сами по себе не могут образовать войско, то и вред от них часто не так уж велик.

Тем не менее они приносили достаточно вреда, как это показывают примеры Франческо Сфорца, его отца и Браччо из Перуджи, о которых я вам уже рассказывал. Поэтому я не сторонник обычая оставлять конницу на постоянной службе, – это дурной порядок, который может привести к большим неудобствам.