Коллектив авторов - Опыт словаря нового мышления

Три основных фактора могут характеризовать страны «третьего мира».

1. Растущая дифференциация этих стран, которые еще в колониальный период в значительной степени отличались друг от друга, еще более углубилась в области экономического развития. Ряд стран (Южная Корея, Тайвань, Сингапур, Гонконг) превратились в промышленно развитые; другие стали в той или иной степени полуиндустриальными, как, например, Индия, Бразилия и Таиланд, а огромные территории, такие, как подавляющее большинство стран Тропической Африки, продолжают оставаться в состоянии застоя. Был достигнут определенный прогресс в рамках рыночной экономики вопреки определенным представлениям и мифам, которые преобладали в начале 60-х годов.

2. Растущая политическая автономизация наиболее сильных и наиболее динамичных стран «третьего мира», которая говорит о растущей мультиполяризации, происходящей в мире на исходе века. Например, конфликт между Ираном и Ираком и острая напряженность в отношениях между Китаем и Вьетнамом свидетельствуют о том, что не все, очевидно, вписывается в рамки противоборства Восток - Запад.

3. «Третий мир» начиная с войны в Корее, которая надолго переместила эпицентр кризиса Восток - Запад из Европы, стал полем столкновения скрытых стратегий, на котором и проявился в значительной мере конфликт Восток - Запад. Пакты, окружавшие в 50-х годах СССР поясом враждебных государств от Турции до Японии, включая Иран, Ирак, Пакистан и Таиланд, явились ответом на то, что воспринималось как коммунистический экспансионизм. Начиная с 1955- 1956 годов СССР прилагает все усилия, для того чтобы вступить в союз со странами «третьего мира», враждебными западному господству, или с национально-освободительными движениями, а затем, в брежневский период, использовать ослабление американского влияния, связанного с поражением во Вьетнаме и с вакуумом, образовавшимся в Анголе, Эфиопии и Афганистане.

Современная разрядка не ликвидирует причин нестабильности «третьего мира», в котором концентрируются проблемы, связанные с галопирующей демографией, слишком медленным экономическим развитием, коррупцией и бесхозяйственностью, и поэтому весьма вероятно, что он по-прежнему останется, в частности в городах, ареной соперничества и местом социальных взрывов, чреватых всякого рода потрясениями.

Виктор Шейнис

Термином «третий мир» принято обозначать 140-150 стран и территорий в Азии, Африке, Латино-Карибской Америке и Океании, общая площадь которых занимает более 65 млн. кв.км, а население к концу 80-х годов превысило 2,7 млрд. человек, то есть половину жителей Земли.

Глубина контрастов, кажущаяся или действительная неразрешимость необычайно трудных проблем, острота конфликтов, трассы которых скрещиваются и внутри этого особого мира и выходят за его пределы, - все это стало настолько привычным, что в сознание - или подсознание - наших современников вошло убеждение, что «третий мир» - константа мировой истории: если он существовал и не всегда, то отсчет ведется с довольно давнего времени, может быть, с эпохи великих географических открытий, когда европейцы впервые пришли в соприкосновение на широком фронте с миром неевропейских цивилизаций.

На деле «третий мир» - одна из главных реалий нашего, столь отличного от всего предшествующего времени. Он мог появиться лишь вслед за тем, как окончательно оформились «первый» и «второй» миры - капиталистический и социалистический, а это произошло лишь после окончания второй мировой войны и распада колониальной системы.

Конечно, страны и народы, которые наречены ныне общим именем «третьего мира», существовали и прежде. Их единство выводится подчас из общности исторических судеб, под которой подразумевается прежде всего полоса колониализма. Но общность эта весьма относительна, а в трехконтинентальном масштабе вообще сомнительна. Колониализм действительно на какое-то время уравнял положение в мире многих из покоренных стран и посеял семена, ныне давшие всходы. Но не все страны «третьего мира» были колониями, сам колониализм был очень различен, сходил со сцены в разное историческое время и оставил весьма различающиеся следы в социальной жизни народов. Самое же главное - чем дальше уходит в прошлое колониальная эпоха, тем отчетливее выступают более глубокие, сущностные черты неевропейских цивилизаций.

Ныне единство, целостность «третьего мира» - в той мере, в какой они вообще существуют, - определяются не столько его прошлым, сколько настоящим, его положением, так сказать, позади и между двумя другими мирами.

«Позади» - ибо отсталость выросла в серьезную мировую проблему лишь в XX в. (или даже его второй половине), ибо никогда прежде не был так велик экономический, технологический, социальный разрыв, столь велика взаимозависимость, хотя и асимметричная, миров, настолько густы и интенсивны связи между ними. Валовой продукт на душу населения в развивающихся странах в 10-11 раз меньше, чем в развитых в среднем, а в крайних точках разрыв в несколько раз больше. И это при том, что различия в уровне и качестве жизни теперь хорошо известны в «третьем мире» и остро травмируют сознание людей.

«Между» - ибо после того, как были прокопаны окончательно линии размежевания между капитализмом и социализмом в Европе, именно «третий мир» стал обширным, поистине мировым полем, на котором развернулась конфронтация двух мировых систем, «перетягивание каната» между двумя главными военно-политическими блоками. Международная политическая история второй половины XX в. - это в значительной мере борьба за позиции и влияние в «третьем мире».

В этой борьбе, правила которой складывались вслед за стихийно и неожиданно развивавшимися событиями и нередко нарушались с обеих сторон, далеко не все государства «третьего мира» и боровшиеся в них за власть силы играли пассивную роль. Некоторые из них стали строить свою внешнеэкономическую и внешнеполитическую стратегию на эксплуатации глобального конфликта. Но постепенно стала пробиваться и контртенденция.

Конфликты в одной стране (регионе) «третьего мира» за другой (и вокруг них) - Корея, Ближний Восток, Конго, Куба, страны Индокитая, Афганистан и т. д. - разгорались с грозным постоянством и заключали в себе заряды такой разрушительной силы, с которыми выстрел в Сараево соотносится так же, как атомная бомба, сброшенная на Хиросиму, - с современными арсеналами ракетно-ядерного оружия. Но если не произошло трагедии, то это определялось не только здравым смыслом, побеждавшим в критических ситуациях в центрах, где могли быть приняты роковые для всего человечества решения, но и волей политических сил «третьего мира», которые смогли подняться над своекорыстными, безответственными, авантюристическими устремлениями тех, кто был приведен на ключевые посты в своих странах фиктивными выборами, батальоном-другим солдат, либо толпами бесчинствующих фанатиков, и в противовес всему этому сумели возвыситься до планетарного мышления, сыграть позитивную роль в «размягчении» обострявшихся ситуаций.