Коллектив авторов - Опыт словаря нового мышления

Будучи духовным продуктом объективных процессов, особого рода человеческой практики, массовое сознание оказывает активнейшее воздействие на многие стороны жизни общества, выступая в качестве важного регулятора форм поведения людей, в том числе посредством механизмов общественного мнения, общественного настроения. Эта функция массового сознания постоянно возрастает по мере усиления роли масс в экономической, политической и культурной жизни отдельных стран и мира в целом.

В социальной науке Запада массовое сознание освещается с различных позиций - откровенно антидемократических, отождествляющих массы с темной, не способной к развитию «чернью», «толпой» (Я. Буркхард, Г. Лебон, X. Ортега-и-Гассет); социально-критических, рассматривающих массу как негативное порождение современного антигуманного капиталистического общества (Э. Фромм, Д. Рисмен, Р. Миллс, Г. Маркузе); позитивистских, связывавших явление массы с научно-техническим прогрессом, деятельностью средств массовой информации и пропаганды (Г. Блумер, Э. Шилз, Дон Мартиндейл). Однако выраженная идеологическая ангажированность многих из этих направлений (проявляющаяся ярче всего в стремлении доказать, что массовое общество приходит на смену классовому) создала поистине непреодолимые препятствия для собственно научного, строго объективного анализа массового сознания раскрытия его действительной природы, подлинных механизмов возникновения и функционирования, фактических свойств и роли в жизни современных обществ.

Следует признать, что систематическое, развернутое решение данной задачи стоит в повестке дня и марксистской социальной науки. Хотя первые формулировки и первые решения ее мы находим уже в ранних (а затем и позднейших) работах К. Маркса и Ф. Энгельса, длившееся затем десятилетиями господство леденящего разум догматизма практически полностью исключило данный предмет из поля зрения научного рассмотрения марксистов. Сегодня ситуация меняется, и, как кажется, принципиально. Поэтому будем ждать результатов этих изменений. А точнее говоря, не только ждать, но и готовить их.

Андрей Бессмертный

Из всех форм массовой коммуникации, из всех видов искусства кино занимает в обществе положение уникальное. М. Маклюэн относит кино к «горячим» средствам масс-медиа, т. е. к таким, которые полностью овладевают зрительским восприятием и заставляют зрителя идентифицироваться с героями фильма, а иногда и с самой кинокамерой. Специфика кинозрелища - в его всестороннем воздействии на глубинные пласты сознания, в прорыве к архетипам коллективного бессознательного. Собравшиеся вместе зрители и сегодня погружаются в этот мир сновидений, апеллирующий к бездонной и древней архаике нашего сознания, затрагивающий все струны души и одновременно отражающий самые злободневные проблемы современности.

Пройдя через великосветские салоны Парижа, через ярмарки начала века, через «никель-одеоны» Америки, обретя звук и цвет, выдержав конкуренцию телевидения и видео, киноленты продолжают объединять людей, отдающихся магическому мерцанию иллюзиона, способного слить воедино эмоции, страсти, чаяния и грезы миллионов. Ни одно искусство не передает с такой достоверностью - именно вследствие того, что не является движущейся фотографией, копирующей реальность, а являет собой продукт коллективного творчества и потребления, - нашу повседневную жизнь, наши привычки и обычаи, делая их максимально доступными самым широким массам.

Величайший театральный актер может провалиться в кино, ибо звезды кинонебосклона восходят далеко не только благодаря таланту - их выдвигает дух времени, их успех определяется тем, насколько адекватно они выражают настроение современного им общества. Кумиры публики «золотой эры» киноискусства 30-40-х годов - Кларк Гэйбл и Хэмфри Богарт, Жан Габен и Гари Купер, Грета Гарбо и Бетт Дэвис - останутся в истории человеческого сознания навсегда; это своего рода «святые» для многомиллионной аудитории XX века: им подражали, на них молились, их видели во сне.

Сама природа кино социализирует людей, объединяет их - и не только потому, что оно является синтезом всех прочих искусств (и в этом смысле имеет лишь одну аналогию - храмовое действо), но и оттого, что кино есть индустрия, которая должна окупаться, функционируя подобно своего рода независимой «вещи-в-себе», а не отягощая общество материальной зависимостью, компенсируясь покорным исполнением «социального заказа». Лишь кино способно охватывать практически все сферы общественного сознания, однако его сфера по преимуществу - мифология, т. е. познание мира путем погружения в сложные структуры архетипов и явлений, путем их эмоционального исследования «изнутри». Упорядочивая и вынося в сферу сознания индивидуальные и социальные мифы, кино переосмысливает их в духе каждого нового десятилетия, для истории киноискусства являющегося целой эпохой. Вторгаясь в повседневность, мерцающий луч проектора заставляет нас осмысливать и переживать нашу жизнь как нечто гораздо более ценное и значительное, чем то, как мы ее воспринимали сами. И в этом - правда кино, ибо оно не подменяет собой реальность, но мифологизирует частную и общественную жизнь, придавая каждому действию и движению души человека неповторимый и эпический размах. В жизни случаются гораздо более невероятные вещи, происходят совпадения и случайности, намного более удивительные, чем на экране, но кино предлагает нам проблемы, символы и знаки в более обнаженном и драматизированном виде. Отсюда и былая поговорка: «Как в кино!»

Правильно ли относиться к кинозрелищу как к очередному виду общественных развлечений? Смотря что понимать под «развлечением». Как важнейшая социально-психологическая сила, кино освобождает зрителя от фрустраций и напряжения прошедшего дня, от экзистенциальной тоски и многочисленных фобий, от чувства вины или незащищенности. Это отнюдь не «бегство» от проблем, но очищение души и возвращение индивида обществу «отдохнувшим», а иногда и обретшим новое понимание себя и другого. Комплексы и аффекты «выводятся» из психики зрительских масс с помощью различных киножанров. Фильм ужасов очищает подсознание от страха смерти или болезни, комедия снимает конфликт между обществом и индивидом; пафос детектива - не только в романтике большого города, но и в провозглашении права каждой человеческой личности на защиту от любых посягательств извне. По состоянию и развитию таких киножанров в стране можно эффективно определить степень демократии каждого общества.

В кино нет «высоких» и «низких» жанров: любую социальную проблему можно осмыслять и разрешать в рамках каждого жанра, включая мелодраму и фарс; неумение работать с жанрами свидетельствует о падении профессионализма в среде творцов кино. Фильм, конечно же, должен приносить доходы своему создателю; чистая коммерция - удел лишь второсортного кино, паразитирующего на стереотипах. Наоборот, авторское и массовое кино совпадают тогда, когда режиссер не идет на поводу у вкусов публики, а выражает в своей работе доступным киноязыком то, что волнует именно его. Расцвет авторского кино 60-х годов совпадает с появлением многочисленных лент социального протеста, с борьбой за «дешевое» кино, освобождающее автора от диктата финансистов или правительственных бюрократов. Тотальный контроль кинопроизводства со стороны государства, ограничение творца жесткими рамками идеологических предписаний может вести к самым неожиданным парадоксам: ультралевый и революционный фильм может объективно служить тоталитаризму, а «развлекательный» мюзикл или чечетка Фрэда Астера - формировать демократическое сознание.