Владимир Шохин - Философская теология: дизайнерские фасеты

Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994. c. 384–391.

Более того, он рекламировал свой «метод» и в религиозных терминах, например в терминах мессианизма.

Отсюда и неприемлемость того, что текст имеет предысторию в авторском замысле, намерениях, идеях и т. д., так как эта предыстория предполагает континуальность личности создателя текста.

Тревога была оправдана, поскольку тренд «теории читательского ответа» нашел свободный выход и в библеистику (см.: McKnight E.V. Mostmodem Use of the Bible. The Emergence of Reader-Oriented Criticism. Nashville, 1988).

В духовном измерении райских деревьев не сомневался не только последовательный аллегорист Григорий Нисский, но и очень умеренный Григорий Богослов, тогда как наиболее объемно «двойственность сада» была раскрыта у прп. Иоанна Дамаскина (Expositio Fidei II. 11; см. рус. пер.: Прп. Иоанн Дамаскин . Точное изложение православной веры. М., 2011. c. 171–172).

Об интенциональности иносказаний у евангелистов и отсутствии ее в оригеновской экзегезе см., в частности: Нестерова О.Е. Allegoria pro Typologia. Ориген и судьба иносказательных методов интерпретации Священного Писания в раннепатристическую эпоху. М., 2006. c. 167–168.

Да и в связи с первым Заветом мертвость относилась к его законнической интерпретации, а не к его букве как таковой, что следует из слов Павлова Учителя: Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. 5:18).

Текст фактически соответствует докладу, прочитанному на регулярном семинаре сектора философии религии Института философии РАН Scientiaedereligione 16.02.2016.

Впервые философия эта была проговорена Шеллингом во время частных диалогов в Штуттгарте в 1810 г. и в центре ее была поставлена концепция «становящегося Бога» и мира как развертывания его «саморождения» в качестве личностного первоначала из глубин его безличного хаотического существа. См.: Шеллинг Ф. Штуттгартские частные лекции / Предисл., пер. с нем. и коммент. П.В. Резвых) // Философия религии: Альманах 2008–2009 / Отв. ред. В.К. Шохин. М., 2010. c. 326–396.

Об этом упоминается и в статье «Философская теология и библейская герменевтика: дискурс о постструктуралистском вызове» в настоящем издании.

Тут в первую очередь, конечно, бросается в глаза стандартный учебник по основному богословию А.И. Осипова «Путь разума в поисках истины», неоднократно переиздававшийся (в 2010 г. вышло шестое издание), самым ценным в котором следует считать цитаты из апологетов XIX столетия (преимущественно из В.Д. Кудрявцева-Платонова) и сильно уступающий по мысли первому опубликованному в России пособию по этому предмету архим. Августина (Гуляницкого), изданному в 1876 г. Однако и в многочисленных книжках А. Кураева, Александра Ткачева, статьях С. Худиева, значительно более грамотных, искать знакомства с современной западной апологетикой (а она весьма значительна) также невозможно.

Левинская И. Деяния Апостолов. Историко-филологический комментарий. Гл. I–III. М., 1999. c. 7.

В том, что это положение изменится, позволяет усомниться и обращение Патриарха Кирилла к делегатам Госдумы в 2015 г. за государственной помощью на церковную науку, что означает нежелание самой церкви тратиться на соответствующие расходы. Но при наличии и ограниченного финансирования богословской работы соответствующие гранты нередко направляются скорее на «актуальных лиц», чем на актуальные темы (правда, эта болезнь далеко не только богословская, но общероссийская).

Есть основания предполагать, что здесь он отчасти следует старинной патристической схеме, в соответствии с которой «трилогия Соломона» (Притчи — Экклезиаст — Песнь песней) соответствует трем основным философским дисциплинам, преподававшимся у платоников (этика — физика — эпоптика), которая впоследствии по-разному переносилась и на Евангелия, вплоть до преп. Максима Исповедника. Подробнее см.: Михайлов П.Б. Экзегетика Священного Писания: Каппадокийские Отцы. Учеб. пособие. М., 2010. c. 10–15.

Толкование на святое Евангелие бл. Феофилакта Болгарского: в 2 т. Т. II: Толкование на Евангелие от Луки. Толкование на Евангелие от Иоанна. М., 2008. c. 158–160.

Там же. c. 216. Здесь типичный случай того, как тайны Откровения разжижаются до благочестивой тривиальности. Но нельзя не видеть тут и элементов гносеомахии.

Там же. c. 223, 226.

Толкование на святое Евангелие бл. Феофилакта Болгарского: в 2 т. Т. II. c. 269.

Там же. c. 427.

В конечном счете эта филоновская установка восходит еще к пифагорейским принципам, в соответствии с которыми «„символы“ (или „акусмы“) понимались… как имеющие скрытый смысл высказывания Учителя и истолковывались этически, а потому и для Филона все без исключения высказывания Моисея были символами» ( Матусова Е.Д. Филон Александрийский // Античная философия. Энцикл. слов. / Отв. ред. М.А. Солопова. М., 2008. c. 772.

На это обратил внимание еще проницательный оппонент неразумных аллегористов Евсевий Эмесский (ок. 300–360), близкий антиохийцам и отмеченный блаж. Иеронимом не только за всем известную образованность, но и за стремление следовать в толкованиях историческим фактам. См.: Simonetti M. Biblical Interpretation in the Early Church. An Historical Introduction to Patristic Exegesis. Edinburgh, 1994. P. 104–105.

Мне здесь трудно избавиться от самых что ни на есть секулярных ассоциаций, вспоминая, например, как Татьяна Толстая где-то отмечала, что популярный малоформатный журнал Man’s Health годится для каждого читателя-мужчины, кроме как для того, у кого есть реальные проблемы со здоровьем — тут «любимый журнал» его безоговорочно предает, оставив без единого полезного совета.

См. статья «Философская теология и библейская герменевтика: дискурс о постструктуралистском вызове» настоящего издания.

Цит. по: Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I–VIII вв. Новый Завет 16. Евангелие от Матфея 14–28. Тверь, 2007. c. 180.

Hierom. Ep. LIII. 7.

Simonetti M. Op. cit. P. 101.

Так, новейший исследователь наследия Иеронима А.Р. Фокин отмечает в толковании на Книгу Бытия наличие «подчас надуманных этимологий и чрезмерно аллегорических толкований», а в связи c толкованиями Захарии, Осии и Иоиля (написанными по просьбе и под влиянием Дидима Слепца) замечает, что они «выглядят достаточно туманно и обезображены излишним аллегоризмом» ( Фокин А.Р. Блаженный Иероним Стридонский: библеист, экзегет, теолог. М., 2010. c. 73, 79).