Надежда Любимова - Философия сексуальности

Благодаря феминизму женщины во многих странах имеют избирательное право, возможность влиять на управление государством, возможность учиться, определять самостоятельно свою личную жизнь, строить карьеру, возможность распоряжаться своим телом, принимая самостоятельное решение о контрацепции, пластических операциях, и т. д. и т. п. Но насколько все это реализуемо в повседневной жизни? И насколько эти решения самостоятельны и на самом деле являются личным выбором? Например, насколько желание похудеть или увеличить грудь, определено действительно желанием женщины, а насколько — властью над ней культурных стереотипов, основанных на преимущественно мужском представлении о «красивом женском теле»? Если, например, мужчине предложить одеть женское платье и каблуки, он откажется потому, что он действительно не хочет попробовать новые переживания, или же он пресечет своё любопытство потому, что его осудят те кто может увидеть, или же потому что у него есть мысли что «это девчачье», «бабское», причем с таким уничижительным оттенком. Как будто если он наденет женское платье, он станет чем-то хуже. Такое уничижительное, неприязненное отношение к женщине и женскому вообще, основанное преимущественно на стереотипах, называется мизогиния. Противоположный вариант — мизандрия. Два ярких примера мизогинии и мизандрии в русском языке: «все бабы суки» и «все мужики козлы». Увы, подобные вещи усиливают гендерный раскол и неприязнь между людьми, и эскалируют (продолжают и усиливают) конфликты.

Женщины очень часто сталкиваются с внутренним конфликтом между истинными индивидуальными желаниями и сформированными общественным давлением. Например, действительно ли она «хочет замуж и рожать», или же она «хочет» потому что с детства ей навязывали эту роль, и пресловутое в РФ «часики то тикают» нагнетает тревогу и создает ощущение неполноценности у женщин? Что если бы девочкам с детства говорили, что она может рожать — а может не рожать, может выходить замуж — а может не выходить, может быть сильной и преуспеть в бизнесе, IT, или любой другой сфере?

Так называемый радикальный феминизм говорит, что равные права это хорошо, но если мы действительно хотим гендерного равенства, то нужны коренные изменения в культуре и обществе, полная деконструкция идей, на которых оно основано. Здесь феминистическая философия использует метод философии Жака Дерриды (фр. Jacques Derrida), где деконструкция это не разрушение в смысле отвержения или запрета, а осмысление составных частей текста, идеи, феномена, рассмотрение их в разном контексте, что позволяет разрушить стереотипы и по-новому взглянуть на явление, феномен, текст и т. д. Таким образом, слово «радикальный» часто неверно используют в отношении феминизма. Радикальные феминистки это не те, кто пытается избавиться от мужчин, что-то разрушить в физическом смысле и т. п. Но это исследователи, предлагающий по-новому взглянуть на культуру.

Идеи Дерриды привели философию феминизма к большему осмыслению языка, как главного смыслообразующего начала в культуре. То, как мы говорим, часто формирует наши взгляды и убеждения, как в примере выше о мизогинии и мизандрии. Большинство слов в европейских и славянских языках не является гендерно нейтральными, а имеют мужской или женский род. При наименовании происходит «секс-маркировка» (sex marking) — термин введенный Мэрилин Фрай (Marilyn Frye). Такие важные и общие понятия как «человек», или в английском «man», относятся скорее к мужскому полу и не могут считаться гендерно-нейтральными, потому что при их упоминании чаще представляют мужчин, и женщины становятся как бы психологически невидимы. Европейский язык так построен, что мужское противопоставлено с женским, и женское часто пассивно, хуже и проигрывает. Это закрепляет сексизм и поддерживает мужские привилегии. А может приводить и к более серьезным последствиям, как например, сексистский миф о том, что «женское „нет“ означает „да“», являющийся серьезной предпосылкой того, чтобы мужчина не услышал отказ женщины от вступления в половой акт, и совершил насилие. Поэтому задачей феминистической философии было создать женский язык, который бы освободил женщину от навязанной культурной позиции, и дал возможность лучше понимать и описывать свой опыт и свои специфические переживания.

Например, даже само описание секса построено на мужских особенностях. Так, понятие «прелюдия», очень важная часть для сексуальности женщин, в самом своем названии подразумевает меньшую значимость и то, что в принципе можно пропустить, так как это только вступление к основной — оргазму мужчины. И в силу такой закрепленности в языке, многие женщины сами невольно отказываются и мало уделяют внимание столько важному для них периоду сексуального контакта, и начинают больше забоится о мужском удовольствии, чем о собственном. Или в понятии «изнасилование», по мнению Катарины Маккиннон и Салли Хаслангер (англ. Catharine MacKinnon and Sally Haslanger), подразумевается что в сексе якобы есть некий приемлемый и допустимый уровень силы, традиционного гендерно-мужского атрибута.

В философии феминизма изучались женские тексты и специфика языка женщины, были попытки создать полностью женский язык. Одним из вариантов преодоления мужского сексизма в языке стало распространение феминативов — однокоренных к мужском слов женского рода для обозначения профессии, места жительства, социальной принадлежности и т. д. Например, привычные нам студент-студентка, писатель-писательница. Или же неологизмы: доктор-докторка, автор-авторка, и т. д. На определенном этапе использование феминативов является важным для самосознания женщин, однако в настоящее время некоторыми феминистскими, и не только, авторами этот подход критикуется, так как не всегда способствует гендерной нейтральности языка, а порой парадоксально закрепляет сексизм.

Таким образом «радикальный феминизм» означает базовое, онтологическое переосмысление культурных основ общества. Однако в любом общественном движении иногда появляются люди, склонные к радикализму. В феминистическом общественном движении это Валери Джин Соланас (англ. Valerie Jean Solanas), написавшая «манифест общества полного уничтожения мужчин». Но в этом «обществе уничтожения мужчин» она одна и состояла. Она даже решила воплотить в жизнь свои идеи и совершила покушение на известного художника, продюсера, коллекционера Энди Уорхола (англ. Andy Warhol). К счастью, он остался жив. И к счастью, последователи идей Валери Соланс встречаются в феминистическом сообществе не чаще, чем в других общественных движениях. Поэтому важно не путать радикализм отдельных индивидуумов с миролюбивыми в сущности идеями радикального феминизма.