Джорджо Агамбен - Homo sacer. Что остается после Освенцима: архив и свидетель

Доктрина мученичества рождается, следовательно, чтобы ответить на вопрос о бессмысленной смерти, о бойне, которая не могла не казаться абсурдной. Перед лицом, на первый взгляд, бессмысленной смерти ( sine causa ) отсылка к Евангелию от Луки, 12:8–9, и Евангелию от Матфея, 10:32–33 («всякого, кто исповедает Меня пред человеками, и Сын Человеческий исповедает пред Ангелами Божиими; а кто отвергается от Меня пред человеками, тот отвержен будет пред Ангелами Божиими»), позволяла толковать мученичество как божественный приказ и находить таким образом причину бессмысленного.

Здесь есть сходство с концлагерем. Ведь в концлагерях массовое истребление людей, которое и раньше случалось в истории, принимает формы, абсолютно лишающие его смысла. И по этому поводу выжившие также единодушны. «В то время и нам самим то, что мы могли сказать об этом, начинало казаться невообразимым» [39] Цит. no: Antelme, Robert. La specie umana. Torino: Einaudi, 1976. P. V. . «Все попытки объяснения… потерпели абсолютную неудачу» [40] См.: Амери, Жан. По ту сторону преступления и наказания. М.: Новое издательство, 2008. . «Меня раздражают попытки некоторых религиозных экстремистов толковать истребление людей в пророческом смысле: как наказание за наши грехи. Нет! Я этого не принимаю: бессмысленность делает истребление еще более страшным» [41] Levi, Primo. Op. cit. P. 219. .

Неудачный термин «холокост» (часто с большой буквы) родился из этой неосознанной необходимости оправдать смерть sine causa, вернуть смысл тому, что, кажется, не может иметь смысла: «…Простите, но я использую слово «холокост» неохотно, потому что оно мне не нравится. Но я использую его, чтобы меня понимали другие. Филологически оно ошибочно…» [42] Ibid. P. 243. ; «Когда он родился, этот термин меня очень раздражал; потом я узнал, что его придумал не кто иной, как Эли Визель, который позднее раскаялся в этом и хотел отказаться от него» [43] Ibid. P. 219. .

tî стория этого ошибочного термина может оказаться поучительной. «Холокост» происходит от латинского слова holocaustum, которое, в свою очередь, переводит греческий термин holocaustes (однако греческое слово является прилагательным и означает буквально «сгоревший дотла»; а соответствующее греческое существительное — holocaustoma ). Семантическая история этого термина является главным образом христианской: Отцы Церкви пользовались им, чтобы перевести на латынь — на самом деле не очень точно и непоследовательно — сложную библейскую доктрину жертвоприношений (в особенности в Книге Левит и Книге Чисел [44] Книга Левит — третья книга Пятикнижия Моисеева (Торы), Ветхого Завета и всей Библии. Книга Чисел — четвертая книга Пятикнижия Моисеева, Ветхого Завета и всей Библии. ). В Книге Левит все жертвоприношения сводятся к четырем основным типам: olah, hattat, shelamin, minha.

Названия двух из них имеют лексическое значение. Hattat было жертвоприношением, которое использовалось, чтобы искупать грех, который назывался hattat или hataa, которому в Книге Левит, к сожалению, дается довольно расплывчатое определение. Shelamin — это объединяющее жертвоприношение: действия или благословения, союза или обета. Что же касается терминов olah и minha, то они являются чисто описательными. Каждый из них обозначает одну из особых операций жертвоприношения: второй означает «приношение жертвы» в случае, если она имеет растительную природу, а первый — отправление приношения Богу [45] Mauss, Marcel. Essai sur la nature et la fonction du sacrifice // Oeuvres. Paris, 1968. Vol. 1. P. 44. .

Вульгата [46] Вульгата (Vulgata) — латинский перевод Библии блаженного Иеронима, постоянно дополняемый и исправляемый вариант которого со времени Тридентского собора 1545–1547 годов является единственно приемлемым каноническим текстом Священного Писания Римско–католической церкви. обычно переводит olah как holocaustum ([holocausti oblatio — «жертва всесожжения»), hattat как oblatio — «предложение», shelamin (от shalom, «мир») как hostia pacificorum — «мирная жертва», minha как hostia pro peccato — «жертва за грех». Из Вульгаты термин holocaustum переходит к латинским Отцам Церкви, которые пользуются им главным образом, чтобы говорить о жертвоприношениях евреев в многочисленных комментариях к Священному Писанию (так у Илария Пиктавийского в комментарии к Псалму 65, стих 23: holocausta sunt integra hostiarum corpora, quia tota ad ignem sacrificii deferebantur, holocausta sunt nuncupata). Здесь важно подчеркнуть прежде всего два факта. Первый заключается в том, что этот термин неосмотрительно используется Отцами Церкви в качестве полемического оружия против евреев, чтобы осудить тщетность кровавых жертвоприношений (Тертуллиан, «Против Маркиона»: quid stultius… quam sacrificiorum cruentorum et holocaustomatum nidorosurum a deo exactio ? [47] «Что может быть неразумнее Бога, который требует кровавых жертв и всесожжений, пахнущих гарью?» (лат.). [48] См. на русском языке: Тертуллиан, Квинт Септимий Флоренс. Против Маркиона. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2010. Книга 5. Ст. 5. ; Августин, «Против Фауста–манихея» 19, 4). Второй факт заключается в том, что этот термин метафорически распространяется на христианских мучеников, чтобы приравнять их страдания к жертвоприношению (Иларий Пиктавийский, Толкование Псалма 65, 23: martyres in fidei testimonium corpora sua holocausta voverunt ), вплоть до того, что и крестная жертва Христа определяется как всесожжение (Августин, Толкование Евангелия от Иоанна 41, 5: se in holocaustum obtulerit in cruce Iesus; Руфин Аквилейский, Книга Левит 1, 4: holocaustum… carnis eius per lignum crucis oblatum [49] В русском синодальном переводе: «И возложит руку свою на голову жертвы всесожжения — и приобретет он благоволение, во очищение грехов его». ).

Отсюда термин holocaustum начал семантическую миграцию, в результате которой он все более последовательным образом принимал в романских языках значение «высшей жертвы в форме полного самопожертвования ради священных, высших мотивов», которое регистрируют современные словари. Оба значения — прямое и метафорическое, кажется, объединяются у Маттео Банделло [50] Маттео Банделло (1485–1561) — выдающийся итальянский новеллист эпохи Возрождения. Главным его произведением принято считать четырехтомный сборник из 214 новелл, из одной из них — «Ромео и Джульетта» — Шекспир почерпнул сюжет своей трагедии. : «Прекратились жертвы и всесожжения тельцов, козлов и других животных, вместо которых теперь приносится в дар тот непорочный и драгоценный агнец истинного тела и крови всемирного избавителя и спасителя Господа Иисуса Христа». Метафорическое значение очевидно у Данте («создателю свершил я всесожженье» [51] В оригинале: «…a Dio feci olocausto». Цит. по: Данте Алигьери. Божественная комедия / Рай. Песнь XIV. Стих 89. М.: Правда, 1982. , что относится к сердечной молитве), у Савонаролы, а потом мало–помалу вплоть до Дельфико [52] Мелькиорре Дельфико (1744–1835) — итальянский философ, экономист, политик и нумизмат. («многие принесли себя в совершенное всесожжение родине») и до Пасколи [53] Джованни Пасколи (1855–1912) — выдающийся итальянский поэт. («в жертвенности, необходимой и сладостной, вплоть до всесожжения, заключена для меня сущность христианства»).