Дэниэл Деннет - Насосы интуиции и другие инструменты мышления [litres]

Если же великолепный доктор Франкенштейн предвидел всю эту активность в мельчайших деталях на самом беспокойном и хаотическом уровне и собственноручно создал виртуальное прошлое Шпексира, а также спроектировал его поисковый аппарат, чтобы произвести только один продукт, “Спамлета”, то доктор Франкенштейн снова будет автором “Спамлета”, но также, одним словом, Богом. Такое знание о будущем Чрезвычайно велико, а потому чудесно. Чтобы сделать нашу фантазию чуточку реальнее, можно ослабить регуляторы и предположить, что доктор Франкенштейн не мог предвидеть все это в деталях и просто в основном делегировал Шпексиру тяжелую задачу пройти в проектном пространствепо нужной траектории к тому или иному литературному произведению , а последующие НИОКР, осуществляемые внутри Шпексира, должны определить, к какому именно. Итак, повернув один регулятор, мы оказались в непосредственном соседстве с реальностью, поскольку у нас уже есть примеры впечатляющей работы искусственных авторов, которые Чрезвычайно превосходят ожидания собственных создателей. Никто еще не создал достойного внимания искусственного драматурга, но и искусственный шахматист ( Deep Blue компании IBM), и искусственный композитор (EMI Дэвида Коупа) добились результатов, которые в некотором отношении сравнимы с лучшими образчиками творений человеческого гения.

Кто обыграл чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова? Не Мюррей Кэмпбелл и не один из членов его команды в IBM. Каспарова обыграл компьютер Deep Blue . Именно Deep Blue выстраивает шахматную партию лучше, чем любой из них. Никто из них не может выиграть в поединке с Каспаровым. Deep Blue может. Да, но. Да, но. Возможно, вам хочется подчеркнуть, что, пускай Deep Blue и побеждает Каспарова в шахматах, его поиск посредством перебора совершенно не похож на рекогносцировочные работы, проводимые Каспаровым при обдумывании хода. Однако это не так – или, по крайней мере, не так в единственном смысле, который имеет значение в контексте этой дискуссии о дарвинистских представлениях о креативности. Мозг Каспарова состоит из органических материалов, а его архитектура по всем ключевым аспектам не похожа на архитектуру Deep Blue , и все же, насколько нам известно, этот мозг представляет собой мощный параллельный поисковый движок, со временем накопивший выдающийся массив эвристических техник отсечения лишнего, которые не позволяют ему терять время на бесперспективные ответвления. Несомненно, профиль инвестиций в НИОКР в этих случаях различается: Каспаров пользуется методами извлечения удачных расстановок из прошлых игр, благодаря чему распознает и со знанием дела игнорирует обширные сферы игрового пространства, в то время как Deep Blue все равно приходится их систематически прочесывать. “Проницательность” Каспарова существенным образом меняет порядок предпринимаемого им поиска, но не приводит к появлению “ совершенно иного” способа творения. Всякий раз, когда обстоятельный поиск Deep Blue выявляет определенный тип направления мысли и алгоритмически устанавливает, что им, вероятно, можно пренебречь (это сложная, но выполнимая задача), компьютер получает возможность впоследствии при случае снова использовать эти наработки, точь-в-точь как делает Каспаров. Существенную часть этой аналитической работы провели создатели Deep Blue , которые вложили ее результаты в память Deep Blue , но Каспарову тоже помогали плоды сотен тысяч человеко-лет исследования шахмат, переданные ему другими шахматистами, тренерами и авторами книг и впоследствии усвоенные его мозгом.

В связи с этим любопытно рассмотреть предложение, которое однажды внес Бобби Фишер. Он предложил восстановить изначальную рациональную чистоту шахмат, перед стартом каждой партии случайным образом расставляя старшие белые фигуры в заднем ряду, а старшие черные фигуры расставляя в таком же случайном порядке (зеркально) в заднем ряду на противоположном конце доски (но всегда проверяя, чтобы с каждой стороны было по одному слону на белой и на черной клетке, а король стоял между ладьями). При таком раскладе целая гора заученных дебютов мгновенно стала бы практически бесполезной как для людей, так и для машин, поскольку шанс сыграть хоть один из них выпадал бы крайне редко. Пришлось бы снова обращаться к фундаментальным принципам и внимательно продумывать каждую партию в реальном времени, под тиканье часов. Возможно, от такого изменения правил выиграли бы люди, но не компьютеры, однако сложно сказать наверняка. Все зависит от того, кто из шахматистов в большей степени полагается на то, что фактически представляет собой механическую память, то есть с минимальным пониманием использует НИОКР своих предшественников.

Факт остается фактом: пространство поиска в шахматах настолько велико, что даже Deep Blue не успевает основательно изучить его в реальном времени, а потому, подобно Каспарову, отсекает лишние деревья перебора, идя на обдуманный риск, причем этот риск часто оказывается рассчитан заранее, как и у Каспарова. Как Каспаров, так и Deep Blue , по-видимому, совершают огромное количество операций перебора, используя совершенно разные архитектуры. В конце концов, что нейроны знают о шахматах? Любая выполняемая ими работа – это перебор того или иного рода.

Может показаться, что я выступаю за применение компьютерного подхода, подхода ИИ, поскольку описываю работу мозга Каспарова таким способом, однако эта работа должна осуществляться каким-то способом, а другого способа выполнить эту работу пока никто не описал. Нет смысла утверждать, что Каспаров использует “понимание” или “интуицию”, поскольку это лишь означает, что сам Каспаров не имеет возможности понять, как именно добивается хороших результатов. Таким образом, поскольку никто не знает, как мозг Каспарова делает это (и хуже всех это знает сам Каспаров), пока нет никаких подтверждений тому, что методы Каспарова “совершенно не похожи” на методы Deep Blue . Не стоит забывать об этом, когда возникает желание сказать, что методы Каспарова, “само собой”, существенно отличаются. Что вообще может толкнуть человека так рисковать? Необоснованный оптимизм? Страх?

Но это только шахматы, скажете вы, а не искусство. В сравнении с искусством шахматы тривиальны (особенно теперь, когда чемпионом мира по шахматам стал компьютер). Здесь в игру вступают “Эксперименты с музыкальным интеллектом”, или EMI (2000, 2001) композитора и программиста Дэвида Коупа. Коуп хотел создать всего лишь устройство для повышения эффективности – компаньон композитора, который помог бы ему справляться с творческими блоками, знакомыми каждому человеку искусства. Это устройство должно было стать высокотехнологичным дополнением к традиционным поисковым аппаратам (пианино, нотной бумаге, магнитофону и т. д.). Возможности EMI постепенно расширялись, и в конце концов программа стала полноценным композитором, осуществляя все больше операций перебора. Если загрузить в EMI музыку Баха, в ответ она генерирует музыкальные композиции в стиле Баха. Если загрузить в нее произведения Моцарта, Шуберта, Пуччини или Скотта Джоплина, система с готовностью анализирует их стили и сочиняет новую музыку в этих стилях лучше самого Коупа – и почти любого настоящего композитора. Если загрузить в EMI музыку двух композиторов, она быстро генерирует пьесы, в которых их стили причудливым образом комбинируются, а если загрузить произведения всех стилей одновременно (не очищая память), система пишет музыку на основании всего своего музыкального “опыта”. Полученные композиции можно снова и снова загружать в EMI вместе с любой другой музыкой в формате MIDI [64] – и в результате EMI выработает “личный” музыкальный стиль, корнями уходящий к работам мастеров, но при этом представляющий собой несомненно оригинальное слияние всего этого “опыта”. Сегодня EMI под силу сочинять не только двухчастные инвенции и песни, но и целые симфонии – насколько я знаю, она сочинила уже больше тысячи. Они достаточно хороши, чтобы обмануть специалистов (композиторов и профессоров музыки), и я лично готов засвидетельствовать, что ария EMI-Пуччини заставила меня прослезиться. Но Дэвид Коуп не вправе считать себя композитором симфоний, мотетов и романсов EMI, как и Мюррей Кэмпбелл не вправе утверждать, что обыграл Каспарова в шахматы.