Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

58 K. Kautsky. Der Weg zur Macht. Berlin, 1909, S. 97.

59 Ibid., S. 79.

60 Ibid., S. 90.

61 Ibid., S. 103.

62 Ibid., S. 55.

63 K. Kautsky. Was nun? – In: «Neue Zeit», XXVIII, 1909 – 1910, Bd. II, S. 36.

64 Ibid., S. 37 – 38.

65 Ibid., S. 72.

66 K. Kautsky. Eine neue Strategie. – In: «Neue Zeit», XXVIII, 1909 – 1910, Bd. II, S. 419.

67 R. Luxemburg. Die Theorie und die Praxis. – In: «Gesammelte Werke». Berlin, 1972, S. 395.

68 K. Kautsky. Die Aktion der Masse. – In: «Neue Zeit», XXX, 1911 – 1912, Bd. I, S. 116.

69 A. Pannekoek. Massenaktion und Revolution. Ivi, Bd. II, S. 541 – 543.

70 Ibid., S. 615.

71 K. Kautsky. Die Neue Taktik. Ivi., Bd. II, S. 147.

72 K. Kautsky. Der Imperialismus. – In: «Neue Zeit», XXXII, 1913 – 1914, Bd. II, S. 921.

73 K. Kautsky. Die Diktatur des Proletariats. Wien, 1918, S. 45.

74 K. Kautsky. Terrorismus und Kommunismus. Berlin, 1919, S. 134 – 135.

75 К. Kautsky. Neue Programme. Wien – Leipzig, 1933, S. 31.

76 Ibid., S. 34.

77 K. Kautsky. Die proletarische Revolution und ihr Programm. Berlin, 1921, S. 105 – 106.

78 K. Kautsky. Die materialistische Geschichtsauffassung. Berlin, 1927, vol. II, S. 612.

Эта монография представляет собой капитальную переработку доклада на Первой международной неделе марксистских исследований, организованной Фондом Лелио и Лисли Бассо-Иссоко; впоследствии она была опубликована в «Анналах» Фонда (1976).

1. Раскол в международном рабочем движении

2. «Люксембургиантство»: критическая ортодоксия или ересь

3. «Накопление капитала» и революционная сила неравномерного развития

4. Диалектика и политизация будничных интересов

5. Дисциплина как саморегламентация

6. Демократия Советов

7. Организация – форма посредничества между социальностью и сознанием

8. Пролетарская общественная сфера

9. «Свобода – это всегда свобода инакомыслящих»

Во время мощных демонстраций молодежи и студентов, организованных в поддержку Вьетнама в 1968 году, вместе с портретами Че Гевары и Хо Ши Мина демонстранты гордо несли портреты Карла Либкнехта и Розы Люксембург, отдавая дань восхищения политической твердости и моральной цельности, с какой эти люди боролись против империалистических авантюр первой мировой войны. С ними были связаны надежды на обновление социалистического движения, подобного тому, что было начато «Союзом Спартака», надежды на воссоединение всех рассеянных революционных сил (студенческие группы, левые бременские радикалы, коммунисты-интернационалисты, фабричные революционные делегаты и т.д.). Воссоединение произошло на Учредительном съезде Коммунистической партии Германии (КПГ) в конце 1918 года.

В настоящий момент все еще не прекращаются дискуссии среди «новых левых» по поводу работ Розы Люксембург. Подобные дискуссии были, однако, гораздо острее в среде марксистов-антидогматиков того поколения, самым известным представителем которого был, пожалуй, Лелио Бассо; эти марксисты пытались найти третий путь к социализму, путь, подтверждавшийся последовательной рабочей политикой и демократическим самоуправлением. В движении протеста молодежи и студентов Роза Люксембург прежде всего является символом новой политической морали и социалистической демократии, символом бескомпромиссности, за которую в конце концов было заплачено жизнью. В определенном смысле она воплощает то, что это поколение, вышедшее, по словам Грамши, «из овчарен буржуазии», хочет обрести боевой дух, мужество и политическое самосознание в преддверии изменения жизненных условий. На фоне отношений буржуазного промышленно развитого государства, и в частности печального опыта немецкой истории, Роза Люксембург – это собственный идеал протестующего поколения. Естественно, такие темы, как сексуальность, дисциплина, потребности, самоопределение, несмотря на любую форму оживления первоначальной истории Марксовой диалектики, не могут быть непосредственно переведены на язык Розы Люксембург, поскольку в основном он отмечен контекстом дискуссий II Интернационала, дискуссий о всеобщей стачке и ревизионизме, о войне и непосредственном опыте Октябрьской революции. Тем не менее она, как никто другой из ее современников, включая Ленина, оставалась верна идее эмансипации отдельной личности, всеми силами боролась против «декретируемого социализма», то есть против идеи, согласно которой можно установить социализм помимо воли и активной сознательности масс. Социализм – это вопрос, который ближе всего касается масс. Если массы отвергают такой социализм, если они не вовлекаются в революционный процесс, поскольку считают, что речь идет не об их непосредственных интересах и нуждах, тогда ничего не стоит даже самый лучший авангард, а в результате, если он и приведет к завоеванию государственной власти в силу каких-либо благоприятных обстоятельств, это будет социализм, неполноценный уже с колыбели. Именно этот пафос субъективной эмансипации пронизывает все работы Розы Люксембург и придает особый отпечаток как ее теориям решения организационной проблемы, так и ее концепции всеобщей стачки [1].

Политическое сознание Розы Люксембург берет свое начало в немецкой социал-демократии, но она постепенно от нее отходит. В борьбе с позицией, известной под названием «ревизионизм», которую полностью воплощал Бернштейн, Роза Люксембург стоит в одном ряду с Каутским, на самом деле разделявшим ее концепцию диалектики реформы и революции в несколько более формальном смысле. С того момента, когда Роза Люксембург открыла Марксову диалектику в качестве основы подлинного опыта, не удивляет тот факт, что она становится активной сторонницей русской революции 1905 года, которая принимает форму грандиозной массовой стачки. Отсюда вытекают наиболее важные последствия для переоценки революционного процесса в Западной Европе. Дискуссия о всеобщей стачке – это вторая большая цезура в отношениях между Розой Люксембург и немецкой социал-демократией.

То, что она отошла от ортодоксии Каутского в 1910 году, в некотором смысле можно считать явлением запоздалым. Действительно, близкие отношения с Каутским, вероятно, отсрочили этот шаг, хотя политические условия для этого давно созрели. Еще более резкий разрыв между Розой Люксембург и немецкой социал-демократией, которой, вплоть до начала первой мировой войны, кроме нее самой, восхищался сам Ленин как теоретическо-организационной силой, имевшей исключительное значение для международного пролетариата, был обусловлен той легкостью, с которой эта партия, несмотря на все свои антивоенные обязательства на международной арене, перешла на сторону империалистической политики парламентского перемирия. Как политический агитатор Роза Люксембург была довольно сдержанна в своих выступлениях. Но она немедленно выразила свое разочарование по поводу голосования за военные кредиты 4 августа 1914 года. Немецкая социал-демократия, почти два десятилетия стоявшая во главе международного рабочего движения, с этого дня становится для нее «смердящим трупом».