Эрик Хобсбаум - Марксизм в эпоху II Интернационала. Выпуск 1.

51. К . Маркс и Ф . Энгельс . Соч., т. 32, с. 36.

52. См. там же, т. 32, с. 43. (В этом письме Маркс тоже говорит о книге Маурера.)

53. См. K. Marx. Forme economiche precapitalistishe, p. 47.

54. См.: K . Marx , F . Engels е V . I . Lenin . Sulle societa precapitalistiche, a cura di M. Godelier. Milano. 1970, p. 295 sgg

55. К . Маркс и Ф . Энгельс . Соч., т. 38. с. 265.

1. Полемика с народничеством

2. «Этический» социализм и ревизионизм

3. Марксизм как орудие европеизации

Под «легальным марксизмом» подразумевается политическая и культурная деятельность, развернутая между 1894 и 1901 годами небольшой группой русских ученых: Петром Струве, Михаилом Туган-Барановским, Сергеем Булгаковым, Николаем Бердяевым и Семеном Франком [1]. Несмотря на краткость периода, в течение которого осуществляла свою деятельность эта небольшая группа, легальный марксизм (так его называли, потому что его печатные издания в России не были подпольными) весьма богат интересными темами с точки зрения не только русской культуры, но и истории марксизма в целом. Естественно, заслуживает внимания личность каждого из 5 «легальных марксистов»; все они оставили глубокий след в различных областях своей политической, экономической, исторической и философской деятельностью. Но еще больший интерес представляет сама история этой группы до ее распада и до того момента, когда каждый из ее членов, отойдя от марксизма, пошел своим политическим и культурным путем.

Причины интереса к легальному марксизму можно вкратце суммировать следующим образом: его отношения к русскому «революционному марксизму» в общей борьбе против народничества; его значение для «критики марксизма», которая носила самостоятельный характер и предшествовала критике, связанной с именем Бернштейна; его функции в создании демократическо-либерального политического движения в России. Поскольку область деятельности легальных марксистов простирается от экономики до философии, смыкаясь с политикой, их аналитические исследования, переплетаясь с превратностями истории последнего пятилетия XIX века, могли повести по весьма различным направлениям даже в личном плане. Поэтому следует начать с политического стержня общей деятельности легальных марксистов, с тем, чтобы проследить методологическую линию и выяснить, почему легальный марксизм перестал существовать, а затем и представлять собой прямой предмет изучения для истории марксизма. Первое, что мы должны рассмотреть с этой точки зрения, – это полемика с народничеством, в которой особенно выделялся Струве со своими «Критическими заметками к вопросу об экономическом развитии России» и Бердяев со своей книгой «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н.К. Михайловском» (Санкт-Петербург, 1901); последней Струве предпослал большую вводную статью.

Полемика с народничеством не была новостью для России. В некотором смысле ее начали Маркс и Энгельс, когда они заинтересовались формами и темпами экономического развития России и завязали переписку с русскими народниками. Тем не менее, в то время речь шла скорее не о полемике, а об обмене мнениями по новым для Маркса и Энгельса проблемам; благодаря своим связям с русской действительностью они находили новые стимулы для исследований, в то время как, впрочем, и русское народничество, восприняв фундаментальные анализ и идеи Маркса и Энгельса, по-разному реагировало на них, когда намечало свои оригинальные и утопические перспективы некапиталистического развития России.

В собственном смысле слова марксистская полемика с народничеством началась с момента утверждения теоретического марксизма в России, который, как известно, в лице Плеханова отошел от опыта народников и выступил против них с радикальной критикой. Проблема отношений с народничеством была не только проблемой номер один; она постоянно стояла перед русским марксизмом и до сих пор остается значительной теоретической и историографической проблемой. В своих двух работах, посвященных критике основ народничества – «Социализм и политическая борьба» (1883) и «Наши разногласия» (1885), – Плеханов, прежде всего подверг критике догму о невозможности капиталистического развития России и показал, что подобное развитие было не только теоретически возможно – оно уже происходило в действительности. Основной мишенью в полемике Плеханова была не столько народническая теория специфического экономического развития России, сколько совокупность политических последствий, вытекавших из нее, в особенности тот якобинский или бланкистский «субъективизм», который отводил меньшинству революционеров, обладавших ясным политическим сознанием и сильной конспиративной организацией, задачу завоевания государственной власти, чтобы впоследствии использовать ее в целях навязывания экономике некапиталистического, то есть социалистического, курса и, таким образом, свести к нулю капиталистическую фазу развития в России, уже укоренившуюся на Западе. В этом политическом плане Плеханов видел антиисторическую иллюзию, которая, случайно реализовавшись, могла бы привести не к социализму, а к диктатуре касты так называемых социалистов-функционеров. Именно с этих критических позиций в дальнейшем, со времени выхода «Что делать?», Плеханов накануне большевистской революции с особой страстью будет вести свою полемику также и с Лениным, в котором он усматривал глубокую преемственную связь с народническим якобинством.

Совсем иного рода критика народничества была у Струве. Он больше внимания уделял вопросам экономического развития России, однако его критика не лишена политической окраски. Эволюционируя, такая позиция приведет этого легального марксиста к либерализму. В народничестве Струве видит две «фракции» или тенденции: одну западническую, другую славянофильскую. У обеих тенденций основной общий элемент – теория особого экономического развития России или, попросту говоря, вера в возможность такого развития, которое избавит Россию от капитализма западного типа. Следовательно, народничество в основном носит славянофильский характер в том смысле, что оно отрицает культурное единство России и Западной Европы. Но внутри народничества Струве, как уже говорилось, также различает две тенденции: одну собственно славянофильскую, возлагающую свои основные надежды на самостоятельное русское развитие со специфически национальным характером экономико-социальных институтов (община и мир), другую же – западническую, призывающую к сознательной деятельности творческой «мыслящей личности», то есть интеллектуалов, которые смогут регулировать ход подобного развития. Позиция самого Струве – радикально-западническая, которая ведет к установлению в России отношений единства и однородности со всей Европой. А орудием этого неозападничества для Струве является марксизм.