Платон - Собрание сочинений. Том 2

b

Теэтет.Я с своей стороны думаю, что в таком случае я не сдамся; а случись что-либо подобное, то мы возьмем в помощники вот этого Сократа, Сократова тезку [5], моего сверстника и сотоварища по гимнастическим упражнениям, которому вообще привычно трудиться вместе со мной. Первоначальные частичные определения софиста

Чужеземец.Ты хорошо говоришь, но об этом уж ты сам с собой поразмыслишь во время исследования, вместе же со мною тебе надо сейчас начать исследование, как мне кажется, прежде всего с софиста, рассматривая и давая объяснение, чту он такое.

c

Ведь пока мы с тобою относительно него согласны в одном только имени, а то, что мы называем этим именем, быть может, каждый из нас про себя понимает по-своему, меж тем как всегда и во всем дулжно скорее с помощью объяснения соглашаться относительно самой вещи, чем соглашаться об одном только имени без объяснения. Однако постигнуть род того, что мы намерены исследовать, а именно что такое софист, не очень-то легкое дело. С другой стороны, если что-нибудь важное дулжно разрабатывать как следует, то здесь все в древности были согласны, что надо упражняться на менее важном и более легком прежде, чем на самом важном.

d

Итак, Теэтет, я советую это и нам, раз мы признали, что род софиста тяжело уловить: сначала на чем-либо другом, более легком, поупражняться в способе его исследования, если только ты не можешь указать какой-нибудь иной, более удобный путь.

Теэтет.Нет, не могу.

Чужеземец.Итак, не желаешь ли ты, чтобы мы, обращаясь к чему-либо незначительному, попытались сделать это образцом для более важного?

e

Теэтет.Да.

Чужеземец.Так что же предложить нам – хорошо известное, а вместе с тем и маловажное, но допускающее объяснение ничуть не меньше, чем что-либо важное? Например, рыбак, удящий рыбу, – не есть ли он нечто всем известное и заслуживающее не очень-то большого внимания?

Теэтет.Это так.

219

Чужеземец.Однако я надеюсь, что он укажет нам путь исследования и объяснение, небесполезное для того, чего мы желаем.

Теэтет.Это было бы хорошо.

Чужеземец.Давай же начнем с него следующим образом. Скажи мне: предположим ли мы, что он знаток своего дела, или же скажем, что он в нем неискусен, но обладает другой способностью?

Теэтет.Уж меньше всего можно признать, что он неискусен.

Чужеземец.Но ведь все искусства распадаются на два вида.

Теэтет.Как так?

Чужеземец.Земледелие и всевозможный уход за всяким смертным телом, далее – все то, что относится к составному и сделанному,

b

то есть к тому, что мы называем утварью, а затем подражательные искусства – все это с полным правом можно бы назвать одним именем.

Теэтет.Как это и каким?

Чужеземец.В отношении всего, чего прежде не существовало, но что кем-либо потом вызывается к жизни, мы говорим: о том, кто это делает, – «он творит», а о том, чту сделано – «его творят».

Теэтет.Верно.

Чужеземец.Но ведь то, что мы сейчас рассмотрели, относится по своим свойствам именно сюда.

Теэтет.Конечно.

Чужеземец.Итак, будем называть все это, выражаясь кратко, творческим искусством.

c

Теэтет.Пусть будет так.

Чужеземец.С другой стороны – целый ряд наук и знаний, а также искусства дельца, борца и охотника, так как все они ничего не творят, но занимаются тем, что отчасти словами и действиями подчиняют своей власти то, что есть и что возникает, отчасти не позволяют этого делать другим. Наиболее подходящим было бы назвать все эти части в совокупности неким искусством приобретения.

Теэтет.Да, это было бы подходящим.

d

Чужеземец.Когда, таким образом, все искусства а распадаются на приобретающие и творческие, то к каким, Теэтет, мы причислим искусство удить рыбу?

Теэтет.Разумеется, к приобретающим.

Чужеземец.Но разве не два есть вида приобретающего искусства? Одно из них – искусство обмена по обоюдному соглашению посредством даров, найма и продажи, а другое – искусство подчинения себе всего делом или словом: не будет ли этот последний вид искусством подчинять?

Теэтет.Так, по крайней мере, явствует из сказанного.

Чужеземец.Что же? Искусство подчинять – не разделить ли его на две части?

Теэтет.Как?

Чужеземец.Причислив все явное в нем к искусству борьбы, а все тайное – к искусству охоты.

e

Теэтет.Согласен.

Чужеземец.Но конечно, было бы неразумным не разделить искусство охоты на две части.

Теэтет.Скажи, как?

Чужеземец.Различая в нем, с одной стороны, охоту за одушевленным родом [вещей], а с другой – за неодушевленным.

Теэтет.Как же иначе? Если только существуют те и другие.

220

Чужеземец.Ну как же не существуют? Охоту за неодушевленными [вещами], не имеющую названия, за исключением некоторых частей водолазного искусства и немногих других подобных, мы должны оставить в стороне, а охоту за одушевленными существами назвать охотою за животными.

Теэтет.Пусть будет так.

Чужеземец.Но не справедливо ли указать два вида охоты за животными и один из них – за животными на суше, распадающийся на много видов и названий, – наименовать охотой за обитающими на суше, а все виды охоты за плавающими животными – охотою за обитателями текучей среды?

Теэтет.Конечно.

b

Чужеземец.Но ведь мы видим, что один разряд плавающих имеет крылья, а другой живет в воде?

Теэтет.Как же не видеть?

Чужеземец.Вся охота за родом крылатых у нас называется птицеловством.

Теэтет.Конечно, называется так.

Чужеземец.А охота за живущими в воде почти вся называется рыболовством.

Теэтет.Да.

Чужеземец.Что же? Эту охоту в свою очередь не разделить ли мне на две главные части?

Теэтет.На какие?

Чужеземец.Одна производит ловлю прямо с места сетями, а другая – посредством удара.

Теэтет.Как называешь ты их и в чем различаешь одну от другой?

c

Чужеземец.Одну – так как все то, что имеет целью задержать что-либо, заграждает этому выход, как бы его окружая, – уместно назвать заграждением…

Теэтет.Конечно.

Чужеземец.А садки, сети, невода, тенета и тому подобное можно ли назвать иначе как заграждениями?

Теэтет.Никак.

Чужеземец.Стало быть, эту часть ловли назовем заградительной или еще как-нибудь в этом роде.