Беррес Скиннер - Превыше свободы и чести

У нас крепнет "уверенность", когда вероятность действия увеличивается благодаря тому, что это поведение получает положительное подкрепление. Ведь когда мы уверяем человека, что пол его выдержит, побуждая его ходить по нему, то нельзя сказать, что мы изменяем его "убеждение"; однако мы делаем это в традиционном понимании, когда мы даем ему устные заверения, что пол прочный, и демонстрируем его прочность, сами ходя по нему, или описываем его конструкцию и свойства. Разница тут лишь в наглядности этих методов. Изменение, которое происходит по мере того, как человек "учится доверять полу", ходя по нему, является характерным результатом подкрепления; а изменение, которое происходит, когда ему говорят, что пол прочный, когда он видит, что кто-то другой ходит по нему, или когда его "убеждают" заверения, что пол его выдержит, зависит от опыта в прошлом, вклад которого (в управление поведением) теперь уже не заметен для других. Например, человек, который ходит по поверхностям, прочность которых может быть разной (например, замерзшее озеро), быстро начинает отличать поверхности, по которым другие ходят, от поверхностей, по которым никто не ходит, или поверхности, которые называют безопасными, от поверхностей, которые называют опасным. Он научается беззаботно ходить по первым и осторожно по вторым. Вид людей, ходящих по поверхности, или заверения, что она безопасна, переводит её из второй категории в первую. История того, как сформировывалось это различение, может быть забыта, и тогда создаётся (обманчивое) впечатление, что в достижении результата соучаствует и внутренний процесс, называемый "изменение сознания".

Изменения предпочтений, восприятия, потребностей, целей, взглядов, мнений и других атрибутов сознания могут быть проанализированы таким же образом. Мы изменяем взгляды человека на конкретные вещи, а также то, что он "в них видит", смотря на них, изменяя факторы (оперантного подкрепления); мы не изменяем фикцию под названием восприятие. Мы можем изменить относительную интенсивность разных реакций дифференциальным подкреплением альтернативных актов поведения; но мы не можем изменить нечто, называемое "предпочтением". Мы изменяем вероятность совершения акта поведения путем изменения состояний депривации или негативного стимулирования; но мы не изменяем так называемую потребность. Мы конкретными мерами даем подкрепление актов поведения; но мы не даем человеку цели или намерения. Мы изменяем поведение по отношению к чему-то, а не отношение к нему. Мы усваиваем методом проб и ошибок, а также изменяем речевое поведение, а вовсе не мнения.

Еще один способ "изменить сознание" - это указать причины, из-за которым человек должен вести себя данным образом, и эти причины почти всегда являются последствиями, которых можно ожидать в результате такого поведения. Допустим, ребенок пользуется ножом опасным для себя образом. Мы можем избежать беды, делая окружающий мир более безопасным, отобрав нож или дав ему более безопасный инструмент; но это не подготовит его к миру, полному опасных ножей. Оставшись один, ребенок может научиться правильному пользованию ножом, пользуясь им неправильно и при этом раня себя. Мы можем ему помочь, заменяя ранения менее опасной формой наказания - например, шлёпая его, или просто стыдя его всякий раз, когда мы видим, что он пользуется ножом опасным образом. Мы можем сказать ему, что некоторые случаи пользования плохи, и другие хороши, если слова: "Плохо!" и "Хорошо!" уже выработаны у него как условные положительный и отрицательный подкрепители. Предположим, однако, что все эти методы дают нежелательные побочные продукты, такие как изменение его отношения к нам, и мы поэтому принимаем решение воззвать к его "разуму". (Это, конечно, возможно только если он уже достиг "разумного возраста"). Мы объясним ему тогда все факторы, демонстрируя то, что может произойти, если пользоваться ножом так, а не иначе. Мы можем показать ему, какие правила следуют из этих факторов (например: "Никогда не строгай по направлению к себе"). В результате мы можем побудить ребенка пользоваться ножом правильно - и тогда, вероятно, будем говорить, что мы "привили ему знания" правильного пользования ножом. Но нам пришлось применить большой объем предварительного кондиционирования (правильного реагирования) на наставления, указания и другие речевые стимулы, который легко забывают, и вклад которого могут приписать "автономной личности". Еще более сложная форма аргументации имеет дело с процессом установления новых причин на основании старых - процессом дедукции, который зависит от гораздо более продолжительной истории пользования речевыми (оперантами) и который особенно охотно называют изменениями сознания.

Способы изменения поведения путем "изменения сознания" редко прощают, когда они очевидны и эффективны, хотя по-прежнему считается, что изменяется якобы именно сознание. Мы не прощаем "манипуляцию" сознанием, когда участники спора явно неравны; это считают "недопустимым влиянием." Мы также не прощаем скрытного "манипулирования сознанием". Если человек не в состоянии видеть то, как воздействуют "манипуляторы сознанием", он не может избежать этого или дать отпор; он подвергается "пропаганде". "Промывку мозгов" пытаются запретить те, кто в остальных случаях потворствует изменению сознания просто потому, что тут управление поведением очевидно. Общераспространенный метод "промывки мозгов" состоит в создании невыносимых условий - например, людей морят голодом или лишают сна, и потом дают поблажки, используемые как подкрепители любых актов поведения, которые "показывают положительное отношение" жертвы к политической или религиозной системе мучителей. Конформистские "мнения" создаются просто при помощи положительного подкрепления изъявлений лояльности. Эта процедура может быть неочевидной для тех, против кого она применяется, но она слишком очевидна для того, чтобы посторонние могли согласиться с тем, что это допустимый способ изменения сознания.

Глава 6: Ценности

Точка зрения, которую можно назвать донаучной (этот эпитет не обязательно имеет уничижительное значение), считает поведение человека хотя бы в некоторой степени его собственным достижением. Человек якобы волен рассуждать, решать и действовать, причем, возможно, даже оригинальным образом, и именно ему следует воздавать должное за его похвальные и предосудительные поступки. А с научной (этот эпитет не обязательно почётен) точки зрения поведение человека определяется 1) его генетической наследственностью - результатом селекции в ходе эволюционной истории человека как биологического вида, и 2) условиями окружающей среды, в которой он обитает. Правильность ни той, ни другой точки зрения невозможно доказать, однако такова уж суть научных исследований, что их результаты неизбежно свидетельствуют в пользу второй точки зрения. Чем больше мы узнаём о воздействии окружающей среды, тем меньше у нас оснований приписывать какую-либо часть человеческого поведения действию (внутреннего) автономного управления. Вторая точка зрения даёт весомые преимущества, когда мы начинаем воздействовать на поведение. Автономную личность не так-то просто изменить: ведь в самом деле, в той степени, в какой она является автономной, её по определению вообще невозможно изменить. Однако окружающий мир изменить можно, и мы учимся изменять его. Применяемые для этого инструменты - это физические и биологические технологии, и мы используем их специфическим образом для воздействия на поведение.