Борис Чичерин - Собственность и государство

Таковы правомерные отношения государства к семейству. Они ограничиваются установлением норм и защитою прав. Всякое дальнейшее вмешательство государства в семейную жизнь есть деспотизм. Основное правило то, что семейный быт должен оставаться неприкосновенным.

То же самое относится и к столь тесно связанному с семейным началом наследственному праву. Последнее касается не одних только членов собственно так называемой семьи, но и всего родства, которое не что иное, как расширенная семья. И то и другое вместе образует созданный самою природою кровный союз, основанный на естественной связи людей. И тут государству принадлежит установление норм и защита вытекающих из них прав. Но и тут, устанавливая нормы, государство должно руководствоваться началами, лежащими в самом союзе. Как уже было указано выше, оно призвано примирить свободу завещания с правами наследников. При этом оно не может не иметь в виду и политические соображения, ибо от гражданского порядка зависит политический быт. Но эти сторонние соображения могут только придать больший вес правам той или другой стороны, но никогда не могут их заменить. Государство, которое из политических видов присвоило бы себе частное наследство, явилось бы грабителем. Даже при разрешении обоюдных притязаний частных лиц первенствующее значение принадлежит не политическим целям, а вырабатывающимся в самой семейной жизни началам, которые выражаются в семейных нравах. Законодательство, которое пошло бы им наперекор, опять же посягнуло бы на самые заветные чувства граждан и рисковало бы даже остаться вовсе без приложения. Такова была судьба, постигшая закон Петра Великого о майоратах.

Итак, в отношении к кровному союзу границы государственной деятельности определяются свойствами этого союза, который создается не государством, а самою природою. Если государству принадлежит определение вытекающих из него гражданских отношений, то развитие высшей, нравственной его стороны, от которой зависят и гражданские права, принадлежит главным образом церкви. Вопрос о границах деятельности государства приводит нас таким образом к вопросу об отношениях государства к церкви.

Тут являются начала совершенно иного рода, нежели те, которыми определяются отношения государства к кровному союзу. Церковь есть тоже союз самостоятельный. Религиозное начало, на котором она зиждется, не подлежит ведению государства. Отношения человека к Богу составляют дело внутреннее, они определяются совестью, и всякое посягательство на них со стороны государственной власти есть деспотизм. И тут основное правило состоит в том, что права совести должны оставаться неприкосновенными. Но эти отношения не ограничиваются одним личным поклонением. Из них образуется постоянный, преемственный союз, связывающий миллионы людей в течение многих веков в одно нравственное целое. Устройство этого целого и отношения его членов в существе своем определяются лежащим в основании их религиозным началом, а потому точно так же не подлежат ведению государства. Последнее не призвано устанавливать здесь нормы, как в семейном праве; церковь сама себе дает закон. Но так как этот закон действует в пределах государства и касается его граждан, то государство как верховный устроитель общественного порядка не может оставить его без внимания. Оно одно может дать ему юридическую силу и оно же властно отвергнуть то, что несовместно с основами гражданского строя. Отсюда право государства не терпеть внутри себя сект и учений, действующих разрушительно на общественный быт. В каких размерах должно прилагаться это право, это вопрос, который зависит от усмотрения. Иные государства допускают в себе большую свободу, другие меньшую; во всяком случае государственная власть является здесь верховным судьею. Отсюда опять же могут произойти столкновения, но где есть самостоятельные союзы, там столкновения неизбежны. И тут вопрос решается не правом, а политикою. Задача состоит в том, чтобы согласить неотъемлемо принадлежащие человеку права совести с неотъемлемо принадлежащею государству охраною общественного порядка. Государство действует здесь не положительно, а отрицательно; оно оставляет неприкосновенными внутренние помыслы, но воспрещает общественное проявление учений, разрушающих существующие основы общежития.

Этою отрицательною деятельностью не ограничиваются однако отношения государства в церкви. Религия составляет один из самых существенных интересов народа, а потому она не может оставаться чуждою государству как верховному блюстителю всех общественных интересов. Государство нуждается в церкви и для себя самого. Политический порядок есть в значительной степени порядок нравственный, ибо таковым является осуществляемое в нем начало общего блага; государство держится не одними юридическими установлениями, но и нравственным духом граждан. Между тем главный источник нравственности, личная совесть, не подлежит его ведению, а напротив, находится под сильнейшим влиянием церкви. Всемирный опыт, так же как и здравая философия, удостоверяют нас, что религия и нравственность находятся в самой тесной связи. И та и другая имеет один источник - совесть. Религия, связывая человека с Богом, вместе с тем подчиняет его нравственному закону и побуждает его к подвигам добра, и наоборот, нравственность, приводя человека к сознанию высшего, господствующего над ним закона, заставляет его обращаться к абсолютному источнику этого закона - к Божеству. Поэтому церковь является союзом не только религиозным, но и нравственным; отсюда и могучее ее действие на человеческие сердца. В особенности эта связь важна для массы, которая в непосредственном своем чувстве не разделяет обоих начал и не может искать опоры в отвлеченных философских понятиях. Она важна и для образованных классов, ибо полнота нравственной жизни дается только совокупностью ее элементов, восполняющих друг друга. Понятно поэтому, что для государства, не имеющего возможности влиять на совесть, в высшей степени важно иметь содействие церкви. Отсюда двоякое положительное отношение государства к церкви: с одной стороны, оно оказывает ей содействие как существенному интересу народа, с другой стороны, оно получает от нее содействие, пользуясь нравственным ее влиянием на верующих.

Этим двояким отношением определяется и положение церкви в государстве. Содействие государства обнаруживается прежде всего в определении юридической стороны церковного союза. Для достижения своих целей церковь нуждается в материальных средствах. Как владелец имущества она может являться юридическим лицом. А так как определение имущественных отношений и в особенности возведение союзов или учреждений на степень юридических лиц зависит от государства, то с этой стороны права церкви установляются государством. Оно по своему усмотрению оставляет церковь на степени простого товарищества или признает ее юридическим лицом; оно же определяет границы и способы приобретения имуществ.