Борис Чичерин - Собственность и государство

Еще более от него зависит политическое положение церкви, которая может быть либо единственною допущенною в государстве, либо господствующею, либо признанною наравне с другими, либо признанною, хотя и с меньшими правами, либо, наконец, просто терпимою. Церковь может также получать от государства различные льготы и пособия. Во всем этом государство руководствуется тем значением, которое имеет церковь для гражданского и политического строя; определение же степени этого значения зависит исключительно от государства, которое таким образом является верховным судьею в решении всех этих вопросов. Единственную границу его власти составляет внутреннее устроение церкви, которого государство не имеет права касаться самовольно. Смешение этих двух сторон, внутреннего церковного устройства и внешнего положения церкви в государстве, было причиною того противодействия, которое встретило "Гражданское устройство духовенства" во времена Французской революции и которое привело, наконец, к отмене этого закона. С другой стороны, предоставление церкви известного политического положения неизбежно открывает в ней простор влиянию государства. Это выражается особенно в способе назначения членов духовенства. Получая пособия от государства и делаясь некоторым образом должностными лицами, они тем самым становятся от него в зависимость. Но так как церковь есть самостоятельный союз, то подобное вмешательство в ее внутреннее управление не может происходить иначе, как с ее согласия. Разумеется, чем политически слабее церковь, чем более она нуждается в покровительстве государственной власти, тем легче получить это согласие. Фактически возможно даже полное подчинение церкви государству. Напротив, чем устройство церкви самостоятельнее, тем более она относится к государству как равный к равному. В последнем случае определение взаимных отношений совершается в виде формальных договоров, или конкордатов. Таково именно положение католицизма. Характер церкви как независимого от государства союза проявляется в нем вполне. Конечно, государство, пользуясь своею властью, может преступить эти пределы, но такое вторжение в чужую область есть не право, а злоупотребление правом, и когда церковь оказывает сопротивление, то она не может не встретить одобрения со стороны беспристрастной науки.

Наконец, и в своих отношениях к гражданскому обществу государственная деятельность находит себе пределы в началах, вытекающих из самого существа этого союза. Мы видели уже, что гражданское общество должно рассматриваться как союз самостоятельный, образующийся из частных отношений отдельных лиц. Основное правило здесь то, что частная жизнь и частные отношения должны оставаться неприкосновенными. Вторжение государства в эту область опять же есть не более как деспотизм. Если началом самостоятельности церкви охраняется внутренняя свобода человека, то началом самостоятельности гражданского общества охраняется свобода внешняя. Где эта самостоятельность не признается, там свобода обращается в призрак. Но так как частные отношения ведут к беспрерывным столкновениям между людьми, то необходимо установление общих норм, которыми должны определяться взаимные права и обязанности лиц. Эти нормы могут установляться живущим в обществе обычаем, но рано или поздно эта неопределенная форма уступает место исходящему от власти закону, а так как в гражданском обществе нет единой возвышающейся над всеми власти, а именно подобная власть существует в государстве, то последнему принадлежит установление гражданских норм.

Однако и тут государство поступает не произвольно. Оно должно руководствоваться началами, составляющими самое существо гражданского общества. Эти начала, как мы уже видели, суть личность и вытекающие из нее права, то есть свобода и собственность. Государство, которое устанавливает гражданский закон на иных основаниях, поступает деспотически. В действительности именно на этих началах строились законодательства всех образованных народов, не только новых, но и древних. Вся римская юриспруденция представляла собою логическое их развитие. Отсюда ее классическое значение для гражданского права всех новых народов. Мы учимся у римлян правоведению, так же как у греков художеству.

Но устанавливая гражданский закон, государство дает только общую форму, в которую могут вмещаться права и обязанности лиц. Самое же приобретение прав, равно как и их прекращение, совершается свободною деятельностью единичных особей. Одна свобода составляет для человека прирожденное право, ибо она одна прямо вытекает из природы человека; все остальное есть приобретенное, но приобретенное свободою, а не силою государственной власти. Таким образом, государство устанавливает право собственности, но оно никому собственности не дает. Приобретение и отчуждение вещей является действием самих лиц на основании особых юридических актов, совершаемых по их воле в пределах положенной нормы. Точно так же государство устанавливает права по обязательствам, но этими нормами никто ни к чему не обязывается. Для этого нужны особые, добровольно заключаемые сделки, которые и служат основанием обязательств. Общая воля, воплощающаяся в государстве, ставит общие рамки, необходимые для предупреждения столкновений; частная же воля лиц наполняет эти рамки живым содержанием, и это содержание составляет действительность права.

Этому содержанию государство дает защиту. Всякое законное проявление воли на основании установленных норм охраняется государством. Но пока нарушение касается только приобретенного лицом права, защита дается единственно по требованию лица, которому предоставляется доказать нарушение. В этом состоит судопроизводство гражданское. Когда же отрицается не только право лица, но и самая норма, тогда защита принимает иной характер. Тут является посягательство уже на права государства, и тогда последнее берет на себя начинание и ведение защиты. В этом состоит судопроизводство уголовное. В виде исключения государство берет на себя и гражданскую защиту в тех случаях, когда частное лицо само себя защищать не в состоянии. Мы видели это в семейном праве относительно малолетних. То же самое относится к сумасшедшим. Ниже мы увидим и некоторые другие приложения этого начала.

Что касается до частных союзов, возникающих на почве гражданского общества, то они могут быть либо простыми товариществами, либо юридическими лицами, либо постоянными союзами с государственным значением, наконец, они могут иметь и смешанный характер. К первым прилагаются общие законы о гражданских товариществах; чем более они имеют частное значение, тем менее уместно вмешательство государства. Вторые, напротив, получают бытие свое единственно от государства, ибо юридическое лицо, становясь независимым от воли членов, не может получать свое бытие от последней. Но государство дает здесь только высшее юридическое освящение частной инициативе. Частным лицам принадлежит и указание цели, и доставление средств. Наконец, союзы с политическим значением организуются и получают свои права от государства, ибо они в большей или меньшей степени состоят его органами. Государство не входит с ними в соглашения, как с церковью, ибо оно составляет для них высшее единство. Насколько они имеют общественный, а не частный характер, настолько они являются его членами, а потому оно господствует над ними как целое над частями.