Александр Афродисийский - О смешении и росте

[236.26]

Хотя усвоение пищи происходит в организме не повсюду, вырастает он повсюду [40] перевод этого места следует рукописной традиции, а не критическому изданию Тодда. Рукописное mh предложил исключить из текста еще Ideler, Todd согласен с таким изменением текста и переводит: when assimilation occurs in all parts of a body so does growth (“когда усвоение происходит во всех частях тела, то оно растет”). Я сохраняю рукописное отрицание и понимаю это место следующим образом: хотя тело усваивает пищу не во всех своих частях — [ вопрос : в каких же оно усваивает, а в каких нет? ответ : в подобочастных усваивает, а в неподобочастных нет] — растет оно все-таки во всех частях [ибо неподобочастные растут за счет подобочастных]; и это возможно потому, что питающая способность есть способность всего тела целиком, потому и растет организм целиком. , так как неотъемлемым свойством питающей способности, которая преобразует пищу, расщепляет ее на подобочастные и присоединяет к питающемуся телу, является наряду с сохранением питающегося организма также удержание присущей ему формы, — точнее сказать, сохранение организма является следствием удержания присущей ему формы [41] быть чем-то определенным (= сохраняться как определенное тело) значит быть определенной формой. . Ибо нечто сохраняется тогда, когда оно удерживает все, что ему свойственно от природы, в том числе и свою форму (schma) [42] Ср. Alex. Aphrod . In Metaphys. 195, 24–25, где форма ( схема ) наряду с движением и местом названа тем, что свойственно природным сущим «самим по себе» (kaq¢ auta uparcei) . Т. о., мы имеем: форма kata fusin uparcei = kaq¢ auta uparcei . О природе в значении сущности и самости ср. прим. 10 и 18. . Действительно, всякое одушевленное тело наделено своей неповторимой формой, равно как и каждая из его частей, чья форма сохраняется тогда, когда усвоив что-то от поступающей пищи, она вовсе не остается неподвижной, сохраняя то место, где пища к нему присоединилась, и располагаясь рядом, как бы подталкивает то, что находится впереди, а то, в свою очередь, — то, что впереди него, — и так до тех пор, пока каждая из его частиц, — в ходе того, как в питающемся и растущем теле происходит соразмерное усвоение пищи — получив равное приращение, не удержится в рамках той же самой формы, которую имела до начала поглощения (proskrisewV)пищи.

[237.5]

Для примера возьмем землю, тело тяжелое, движущееся вниз и к середине, и по своей природе и по своей собственной середине занимающее середину мира, то есть его центр. Если положить на нее что-то более тяжелое, чем она, то в другом полушарии это другое тело не продавит собой землю [43] Букв. «продавит» (diaduetai) . У Аристотеля нигде подобных примеров нет. Слово «продавливать» в этом специфическом контексте мы встречаем у Иоанна Филопона, который также проводит параллель между «продавливанием» и соразмерным ростом в своем комментарии на «О возникновении» (CAG XIV. 2, p. 11724-118.2). Вероятно, этот пример он заимстовал у Александра. , ибо земля останется в середине (потому что ей присуще центростремительное движение к середине мира), но сверху будет проталкивать частицы земли вперед до тех пор, пока [новый] центр тяжести земли, образовавшийся благодаря присоединению новой тяжести, не совпадет с серединой мира (ибо это заключено в природе тяжелых и движущихся вниз тел [44] Ср. Аристотель . О Небе II, 14, 297a16-17. , и будь все именно так, земля одновременно сохранит свою прежнюю шарообразность [45] Ср. Аристотель . О Небе II, 14, 297a30-297b14. ). Точно так же нужно понимать [механизм] роста подобочастных [членов] в процессе усвоения ими пищи, когда благодаря поглощению и усвоению пищи питающимся организмом происходит непосредственный рост его самого вслед за ростом его частей, при этом его частицы меняются местами друг с другом, подталкивая друг друга вперед, пока все целое после приема пищи не будет оставаться в пределах той формы, которая у него была прежде.

[237.20]

Подобно тому, как мы представляем себе [механизм] роста и сохранения своей формы подобочастными [частями] питающегося организма, когда они растут, точно так же надо понимать [механизм] сохранения формы и его неподобочастными [органами]: заключенная в них питающая способность постепенно прибавляет к ним частицы пищи, соразмерным образом направляя к ним питание. Каждый орган таким образом вырастает целиком при сохранении всего тела. Процесс роста животных, происходящий благодаря природе и питающей способности, похож на то, как будто вода или вино текут по трубе, которая, при сохранении той же формы, в случае уменьшения потока влаги благодаря своей гибкости и податливости подлаживает свою форму и тоже уменьшается [в сечении], а когда поток увеличивается — расширяется и занимает больший объем [46] это собственный пример Александра, развивающий тему о воде из О возникновении и уничтожении I, 5, 321b24-25. Пример хорош тем, что «гибкость» (ugrothV) трубы является прямой аналогией влажности (ugrothV) самого организма (т. е. его пищеварительной системы) и пищи, которой он питается. Позднее пример с «пульсирующей» трубой будет использован Иоанном Филопоном в его комментариях на О возникновении , причем Иоанн уточняет, что труба «кожаная» ( CAG XIV.2, p.105.22–26, 107.27–31, 108.12–14). . В этом примере с трубой вода, разумеется, не растет, потому что она не отличается постоянством, но все время изменяется, — ее то больше, то меньше; неизменной же остается форма [в которой заключен поток] воды, и это она расширяется и сужается, — таким образом происходит рост природных сущих. Материя — носитель формы растущего существа — все время разная из-за непрерывного отмирания; а форма, неизменно пребывающая в текучей материи, уменьшается (подобно форме трубы), когда материи делается меньше, и растет, когда поступление пищи увеличивается, первоначальная же форма телесного организма сохраняется. Ибо при увеличении подлежащей материи [величина] той же самой формы становится больше по сравнению с ее же величиной в меньшей материи, — как форма трубы, когда по ней течет изменяющийся поток жидкости.

[238.10]

Присоединение пищи к питающемуся происходит путем превращения (metabolh), в результате которого она становится подобна питающемуся, но не так, что пища сначала становится тем же, что питающийся организм, а потом к нему присоединяется, — ведь это будет не питанием плоти, а ее возникновением. Нет, последняя пища (каковой для обладающих кровяной системой животных является кровь, а для всех прочих ее аналог) в каждом питающемся организме притекает по надлежащим кровеносным сосудам к органам, а течение ее зависит от [питающей] силы организма, превращается и ассимилируется питающимся организмом.