Артавазд Минасян - До каких пор? (Логика «Капитала» Маркса и современное обществознание)

Одним из новейших изобретений современных буржуазных реформистских идеологов является «теория конвергенции», которую они разработали, «опираясь» на материал экономических перестроек, прошедших в СССР и в некоторых других социалистических странах. Буржуазные «специалисты» и «знатоки» социалистической экономики (такие, например, как Дж. Гэлбрейт, Я. Тинберген, З. Бжезинский и др.) считают, что поскольку в ряде социалистических стран «все больше и больше говорят о стимулах и прибылях», то социализм с экономической точки зрения менее эффективен, чем западная система частной инициативы. Это, якобы, означает, что социализм в этих странах уже изжил себя, исчерпал все свои возможности, и, чтобы спасти себя, он должен перейти в …капитализм.

И об этом, по их мнению, свидетельствует тот факт, что суть новых мероприятий по совершенствованию социалистической экономики сводится к тому, чтобы резко повысить прибыльность предприятий. А так как и целью капитализма является получение максимально высокой прибыли, то, с их точки зрения, со временем никаких принципиальных различий между социализмом и капитализмом не будет, так как социализм «деградирует» в капитализм, а капитализм «прогрессирует» в социализм. Когда же эти противоположно направленные движения сойдутся, тогда и возникнет «процветающее» общество, для достижения которого, следовательно, не нужно больше совершать социалистических революций.

Гносеологической основой этих софистических утверждений служит игнорирование под видом внешнего подобия специфики качественного своеобразия и значения части, элемента в различных условиях, так как очевидно, что одно и то же явление (прибыль) в различных условиях (при наличии частной и общественной собственности), в различных системах (капитализма или социализма) имеет различное значение, играет различную роль в развитии.

При капитализме прибыль идет в карман собственников, капиталистов и ведет к их личному обогащению. При социализме, где никто не может приобрести средства производства для эксплуатации других, прибыль остается в распоряжении народа и используется для дальнейшего развития экономики и повышения жизненного уровня трудящихся.

«Теория конвергенции» тесно «стыкуется» с не менее «популярными» теориями «рыночного» социализма и «постиндустриального общества».

Авторы теории «рыночного социализма» (Э. Мендель, П. Кенде и др.), чрезвычайно упрощая и вульгаризируя сущность системы планирования в условиях социалистической экономики, пытаются доказать, что эта система не может обеспечить правильной экономической оценки направлений хозяйственного развития в быстро меняющихся условиях, характерных для современного этапа научно-технической революции. Чтобы исправить этот недостаток «командной» экономики, и предлагается модель «рыночного социализма», поскольку «в известном смысле это экономика выбора». По мнению сторонников рассматриваемой теории, реализация хозяйственной реформы должна привести к ситуации, когда «план исчезает и его место займет рынок» – этот «жизненный эликсир» в одномерной, бесцветной, лишенной многогранности схеме планирования, который изображается как основной регулятор экономического развития.

И сегодня, когда КПСС осуществляет в нашей стране коренную перестройку всех сфер общества, и прежде всего в экономике, ревизионистская и буржуазная пропаганда с новой силой открыто клевещет на перестройку, выдавая ее за «отход от социализма», за «подход к капитализму» и т.д.

Пытаясь найти опору для стабилизации капитализма, его апологеты обращаются к теории «новой стадии» развития общества с ее многочисленными вариантами (Д. Белл эту стадию называет «постиндустриальной», Д. Гэлбрейт – «новым индустриальным государством», З. Бжезинский – «технократической», Д. Лихтхейм – «постбуржуазной», К. Керр – «многомерной», Р. Дарендорф – «посткапиталистической» и т.п.). Марксизм, утверждают сторонники этой теории, возможно и был пригоден для анализа общества прошедших времен, но как теория «нового общества» он оказался якобы «недостаточно основательным». В современный период капитализм и социализм – это лишь разные формы (или варианты) социальных отношений в индустриальном обществе, главные тенденции их развития в конечном счете совпадают. Так, например, А. Турен пишет, что формируется общество нового типа. Его можно назвать постиндустриальным, чтобы подчеркнуть отличие от предшествовавших ему индустриальных обществ, хотя и в капиталистических, и в социалистических странах сохраняются некоторые черты прежних общественных систем. По характеру господствующей власти это общество также можно назвать технократическим, либо же по природе производственных методов и экономической организации – программированным. В этом обществе, продолжает он, экономический рост достигается в результате действия целого комплекса социальных факторов, а не только накопления капитала.

Несмотря на то, что очевидным объективным процессом современности является процесс перехода от капитализма к социализму, тем не менее современная буржуазная апологетика с еще большим упорством, чем раньше, отвергает принцип конкретного историзма, из которого вытекает вывод о неизбежности гибели капитализма. Чем более лагерь империализма нынче теряет почву из-под ног, тем яростнее выступает эта апологетика. Еще К. Маркс в свое время писал:

«…пробил смертный час для научной буржуазной политической экономии. Отныне дело шло уже не о том, правильна или неправильна та или другая теорема, а о том, полезна она для капитала или вредна, удобна или неудобна, согласуется с полицейскими соображениями или нет. Бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются предвзятой, угодливой апологетикой» [МЭ: 23, 17.].

Современная буржуазная философия и социология не только отрицают принцип марксистского историзма, но и возможность познания закономерностей развития общества вообще, а уж тем более закономерности гибели капитализма. Абстрактный подход современных буржуазных теоретиков и ревизионистов к вопросу о происхождении социализма не дает никакого определенного конкретного понимания возникновения социализма как системы, как целого, так как социализм растворяется во множестве своих предпосылок, и вопрос о его начале остается открытым.

Вместе с тем сама жизнь, практика опровергают апологетику капитализма. Так опровергнут один из главных мифов, созданных реформистами и буржуазными идеологами о том, будто капитализм наших дней способен избавиться от кризисов. Нестабильность капитализма становится все более очевидной. Обещания «оздоровить» капитализм и создать в его рамках «общество всеобщего благоденствия» потерпели очевидный провал.