Артавазд Минасян - До каких пор? (Логика «Капитала» Маркса и современное обществознание)

Без материалистического понимания истории, происхождения и сущности сознания, его роли в общественных отношениях невозможно было бы понять и его диалектику. А без понимания диалектики сознания невозможно было бы понять и выразить диалектику объективного мира. Итак, последовательное проведение материалистического понимания природы, общества и сознания привело к созданию диалектического материализма, сущностью, ядром которого является материалистическое понимание истории.

Диалектический материализм есть высший синтез всех философских учений на основе новых достижений науки и практики. В предшествующей философии ее различные стороны – материализм, диалектика, онтология, гносеология, логика, методология – существовали изолированно друг от друга, как более или менее самостоятельные науки. В марксистской философии все эти стороны слиты воедино и составляют новое, высшее состояние философского мышления.

«В этой философии марксизма, – писал В.И. Ленин, – вылитой из одного куска стали, нельзя вынуть ни одной основной посылки, ни одной существенной части, не отходя от объективной истины, не падая в объятия буржуазно-реакционной лжи» [Л: 18, 346.].

А «Программа» и соответствующие учебники фактически так и поступают: из диалектического материализма – из этого «куска стали» – вынимают его ядро, суть, исторический материализм и превращают его в самостоятельную науку. В связи с этим напомним, что Марксу принадлежат два великих открытия: материалистическое понимание истории и учение о прибавочной стоимости [См. МЭ: 19, 350 – 351.]. Первое открытие как исторически, так и логически составляет основу, сущность диалектического материализма, второе – политэкономии. Однако материалистическое понимание истории вычленяется из диалектического материализма в самостоятельную науку, а вот марксистская теория прибавочной стоимости не выделяется из политической экономии Маркса: никто, по крайней мере, не говорит о существовании двух учебных дисциплин – марксистской политической экономии и марксистской теории прибавочной стоимости. И это верно. Ибо нет марксистской политэкономии без ее сущности – марксистской теории прибавочной стоимости. Точно так же нет диалектического материализма без его сущности – исторического материализма.

Фактически у нас утвердилось следующее ненормальное положение: одна философия (диалектический материализм) обращена к природе и объявляется методологией естественных наук, другая философия (исторический материализм) обращена к обществу и объявляется методологией общественных наук. Такое «разделение труда» этих двух «философий» является логическим завершением того раскола, о котором речь шла выше. Между тем, в марксизме нет двух философий и двух методологий наук, а есть одна философия и одна методология для всех без исключения наук – и естественных, и общественных – диалектический материализм. Какую методологию Маркс применял в исследовании такой общественной науки, как политическая экономия? Исторический материализм? Нет! Материалистическую диалектику как Логику и теорию познания. Не довольствуясь существованием «двух философий», некоторые авторы в недалеком прошлом ратовали за создание «третьей философии» – диалектики природы. Но логика вещей подсказывает, что это не все, что надо придумать еще одну философию, которая объединяла бы все эти три части. В противном случае мы останемся без философии.

Предмет исторического материализма, как он определен в программе курса марксистско-ленинской философии для вузов, не имеет ни своей относительной самостоятельности, ни своей специфики. Это искусственно выхваченные из разных частей марксизма и столь же искусственно соединенные между собой «куски», которые просто повторяют другие частные дисциплины. Так, например, вопросы темы «Природа и общество» должны рассматриваться в теме «Материя и сознание», ибо в марксистском, а не в метафизически-материалистическом понимании материя и есть природа и общество. Третья тема посвящена материальному производству, способу производства и т.д. Но, во-первых, материальное производство есть материя, высшее состояние материи; во-вторых, есть специальная марксистская наука – политэкономия, предметом которой как раз и являются способы производства. Никакой необходимости в таком параллелизме нет. Темы «Классы и классовая борьба», «Политическая организация общества», «Социальная революция», «Роль народных масс и личности в истории. Личность и общество» изучаются и должны изучаться юридическими науками, историей партии, социологией, научным коммунизмом и т.д. Тема «Общественное сознание и его структура» должна изучаться в теме «Материя и сознание», а тема «Формы общественного сознания» – соответствующими частными науками: этикой, эстетикой, научным коммунизмом, науковедением и т.д.

Таким образом, если устранить повторения, то на долю предмета исторического материализма ничего не останется. Растворяя этот великий принцип во множестве тем из других наук, мы тем самым не возвышаем, а принижаем его значение. Расширительное понимание этого принципа не идет ему на пользу. И если ко всему этому добавить то, что исторический материализм, отделившись от диалектического материализма, выражает лишь один принцип материалистического понимания истории без указания на диалектику, то становится абсолютно очевидной научная несостоятельность вычленения исторического материализма из диалектического.

Поэтому не случайно классики марксизма-ленинизма свою философию не делили на две философии – диалектический материализм и исторический материализм. Но поскольку в социологии тогда господствовал идеализм, то ей противопоставляли прежде всего исторический материализм. В связи с этим может возникнуть вопрос, а нет ли необходимости в создании отдельной науки об обществе – марксистской социологии? Положительный ответ на этот вопрос может быть дан в том случае, если будет определен специфический предмет исследования. Без него не может быть науки. У нас в стране есть еще такие НИИ (в том числе социологических исследований АН СССР), которые, не вычленив предмета, не знают, чем заниматься.

Как же случилось, что в наш век, в эпоху научно-технического прогресса, когда бурно развиваются частные науки, в особенности естественные, наша философия оказалась в таком положении, что приходится говорить об ее эрозии?

Причин, конечно, много! Но главная из них – это незнание и неприменение «Капитала» Маркса, главного труда марксизма. Доказательством этого являются «Программа» и соответствующие учебники. Говоря о методе Маркса в «Капитале», В.И. Ленин писал: