Рене Декарт - Сомневайся во всем

Самоочевидные идеи — это такие идеи, которые не требуют признать что-то внешнее, но непосредственно являют собой какую-то истину, например, что треугольник ограничен тремя линиями, или же легко выводятся из очевидного: три угла треугольника равны двум прямым углам. Это — феноменологическая очевидность, в которой невозможно усомниться подобно тому, как я сомневаюсь, реально ли иду, или же мне это только снится. На этом можно было бы и остановиться, но Декарт предвидит возражения и на этот счет. Ведь кто-либо может возразить: быть может, мой разум настолько испорчен, что неверные логические выводы и идеи принимает за очевидное. Поэтому Декарту необходим еще один надежный способ удостоверения. Это способ, отсылающий к Творцу.

14. Правильное заключение о существовании Бога вытекает из того, что в нашем понятии Бога содержится необходимость его существования

Далее наш ум, рассматривая среди различных имеющихся у него идей одну — ту, что являет нам в высшей степени разумное, могущественное и совершенное существо, — как наиглавнейшую, распознает в ней не потенциальное и всего лишь случайное существование, наподобие того, что присуще идеям всех прочих вещей, отчетливо воспринимаемым нашим умом, но полностью вечное и необходимое. Подобно тому, например, как на основе одного лишь восприятия необходимости, чтобы в идее треугольника содержалось равенство трех его углов двум прямым, наш ум убеждается, что треугольник действительно обладает тремя углами, равными двум прямым, он на основе одного лишь восприятия необходимости и вечности существования в идее наисовершеннейшего существа должен неизбежно заключить, что наисовершеннейшее бытие существует.

Существование Бога невозможно доказать на основе внешних данных. Если и возможно быть уверенным в Его существовании, то лишь на основе интуиции ума. В идее совершенного существа ум усматривает не случайное и преходящее, но вечное и необходимое существование. Как в математическом бытии самоочевидна истина, что сумма углов треугольника равна 180 градусам, так и в абсолютном совершенном бытии самоочевидна идея совершенного существа.

15. В понятиях других вещей не содержится подобным же образом необходимое существование, но лишь существование случайное

Наш ум еще более уверится в вышесказанном, если заметит, что у него нет ни одной идеи какой-либо другой вещи, в коей подобным же образом содержалось бы необходимое существование. Так он поймет, что эта идея наисовершеннейшего бытия не вымышлена им и являет не какую-то химерическую, но подлинную и неизменную природу, коя не может не быть, ибо в ней содержится необходимое существование.

Если вещь не является совершенной, то и ее существование не является совершенно необходимым. А в идее совершеннейшего бытия уже содержится необходимое существование.

16. Предрассудки мешают всем без исключения ясно усмотреть эту необходимость существования Бога

Наш ум, как я утверждаю, легко это понимает, если до того он полностью освобождается от предрассудков. Но поскольку мы привыкли во всех остальных вещах отличать сущность от существования, а также произвольно измышлять различные идеи вещей несуществующих и никогда не существовавших, легко получается, что, когда мы не полностью погружены в созерцание наисовершеннейшего существа, мы сомневаемся, не представляет ли собой его идея одну из тех, что мы измышляем по произволу, или по крайней мере не такая ли это идея, у которой существование не имеет никакого отношения к сущности [4] В схоластической традиции Бог понимается как субстанция, в которой существование тождественно сущности. Сотворенные Богом вещи получают существование от Бога, поэтому в них существование не тождественно сущности. Декарт опирается на это понимание как на нечто само собой разумеющееся. .

Таким образом, необходимость существования Бога интуитивно открывается уму. Не замечать эту очевидность получается только потому, что мы не полностью погружаемся в созерцание наисовершеннейшего существа, отвлекая ум случайными вещами или произвольными измышлениями.

17. Чем больше объективное совершенство какой-либо нашей идеи, тем более совершенной должны мы полагать ее причину

Рассматривая далее имеющиеся у нас идеи, мы видим, что в качестве модусов нашего мышления они не имеют между собой большого различия, однако сильно различаются постольку, поскольку одна из них представляет одну вещь, а другая — другую; при этом, чем больше они содержат в себе объективного совершенства, тем более совершенной должна быть их причина. Ведь если кто-либо обладает идеей какой-то весьма искусной машины, он с полным правом может себя спросить, по какой именно причине он таковой обладает: видел ли он где-нибудь такую машину, созданную кем-то другим, или он очень прилежно изучал науку механики, или, наконец, обладает такой силой таланта, что сумел изобрести ее сам, нигде и никогда ее раньше не видев? Ибо все то искусство, что заложено в вышеупомянутой идее лишь объективно или репрезентативно, должно содержаться в ее причине — какой бы эта причина ни была — не только объективно или репрезентативно (по крайней мере в первой и главной ее причине), но поистине формально (formaliter) или отчетливо (eminenter).

Идеи располагаются иерархически, согласно степени их совершенства. Более совершенная идея указывает на столь же совершенную причину. Это рассуждение опять же призвано нас подвести к идее совершеннейшего существа — Бога.

18. Это опять-таки приводит к заключению, что Бог существует

Итак, поскольку мы обладаем идеей Бога, или верховного существа, мы вправе исследовать, по какой причине мы ее имеем; при этом мы обнаруживаем в ней столь великую необъятность, что полностью убеждаемся в немыслимости того, чтобы она была нам внушена иначе как вещью, обладающей действительной совокупностью всех совершенств, т. е. самим реально существующим Богом. Ведь благодаря естественному свету нам отлично известно, что не только ничто не рождается из ничего как из тотальной производящей причины, но также и более совершенная вещь не рождается из менее совершенной; более того, у нас вообще не может быть идеи или образа какой-либо вещи, коя не имеет где-либо — в нас ли самих или вне нас — некоего архетипа [5] Архетип — изначальный тип, первообраз. Сейчас это слово стало широко употребляться благодаря психоаналитику К.Г. Юнгу, который обозначал им психологические структуры в коллективном бессознательном. Мирча Элиаде обозначал этим словом общие структурирующие смыслы в мифологическом сознании. Декарт употребляет это слово в буквальном смысле, как обозначение изначальной идеи или образа вещей. , реально содержащего в себе все ее совершенства. Но поскольку мы никоим образом не обнаруживаем в себе те высшие совершенства, идеей которых мы обладаем, мы именно на этом основании правильно заключаем, что совершенства эти присущи кому-то отличному от нас, а именно Богу, или же, несомненно, они были ему присущи некогда раньше; но из последнего очевиднейшим образом следует, что эти его совершенства существуют и ныне.