Михаил Попов - Философия производительного труда

Несмотря на рост производительности труда, продолжительность рабочего времени наемных работников может не уменьшаться. Так, быстрые темпы сокращения рабочего времени в развитых капиталистических странах наблюдались, в основном, до начала 80-х гг. Затем ситуация существенно изменилась. Согласно данным Евростата, «если с середины 1950-х до начала 80-х гг. средняя продолжительность отпусков в странах с развитой рыночной экономикой увеличилась с двух-трех до четырех-шести недель, то, начиная с 1980-х гг., никаких серьезных изменений в этой области произведено не было, длительность отпусков оказалась фактически заморожена» [167] Обзор занятости в России. Вып.1(1991−2000гг.). — М.: ТЕИС, 2002. С. 290. . Показательно, что в 1998 г. количество часов, фактически отработанных мужской частью экономически активного населения в среднем за неделю, «в большинстве промышленно развитых стран оставалось на уровне 1975 г., когда этот показатель был равен 40 часам» [168] Там же. С. 291. . Проявляется и тенденция к увеличению доли тех, кто «имеет длинную рабочую неделю (по международной классификации — свыше 45 часов). Между 1984 и 1994 гг. доля этой категории занятых мужчин увеличилась в Австралии с 30 до 38%, в Великобритании — с 34 до 41%, в Канаде — с 20 до 24%. Незначительный, но все же прирост наблюдался в Швеции, Италии, Ирландии, Дании, Норвегии, США» [169] Там же. С. 292. .

Возможность одновременного увеличения прибыли и зарплаты не отрицает того, что получение прибыли базируется на безвозмездном присвоении нанимателями чужого неоплаченного труда. Это обусловливает противоположность интересов нанимателей и наемных работников. Поскольку производство подчиняется интересам нанимателей, то наемный характер труда означает существование отчуждения труда как работу в интересах, противоположных интересам самих работников. В таком качестве труд остается несвободным.

Для наемного работника труд выступает, прежде всего, средством заработка: именно зарплата присваивается самим работником, тогда как результат его труда присваивается собственником средств производства. Но раз результат труда — не собственность работника, то и труд не выступает его самодеятельностью, подчинен противостоящим работнику интересам и воле.

Несмотря на то, что прогресс машинной индустрии требует перемены и сочетания труда, у капиталистов сохраняется и заинтересованность в воспроизводстве «частичных работников», то есть выполняющих узкие трудовые функции. Узкая специализация снижает затраты на подготовку работника, а, следовательно, уменьшает стоимость рабочей силы, что, при прочих равных условиях, увеличивает прибавочную стоимость. Кроме того, узкоспециализированный работник имеет более слабые позиции в торге об условиях купли-продажи рабочей силы, что способствует понижению цены рабочей силы при данном уровне ее стоимости.

Затраты на профессиональную подготовку и переподготовку со стороны фирм осуществляются таким образом, чтобы эффект от них доставался данным фирмам. Подготовка, способная принести результаты для других фирм, реализуется за счет самих работников. Это ограничивает возможности роста квалификационно-образовательного уровня работников.

В соответствии с интересами удешевления рабочей силы воспроизводится общественное разделение труда в той его форме, когда одни наемные работники — рабочие — социально-экономически закреплены за выполнением непосредственно производительного труда, а другие — за выполнением иных общественно необходимых функций. Соответственно в течение рабочего дня время собственно производительного труда рабочих преобладает над временем их непроизводственной социальной деятельности, напротив, специалисты и служащие заняты, главным образом, деятельностью, не являющейся производительным трудом.

При подобном разделении труда общность социально-экономического положения работников, занятых собственно трудом и иными общественно необходимыми функциями, состоит в наемном характере их деятельности, в подчинении ее интересам капиталистов. Поэтому у обеих категорий работников деятельность имеет отчужденный характер, по отношению к ним действует тенденция ограничения возможностей их развития стоимостью рабочей силы.

Однако, если рабочие создают для капиталистов прибавочную стоимость, то нерабочие обеспечивают предпосылки для создания и присвоения нанимателями прибавочной стоимости. Специалисты и служащие в форме зарплаты получают часть этой стоимости, время их деятельности имеет своей субстанцией экономию чужого труда. Как следствие − социально-экономическое положение подобных работников может быть улучшено за счет роста прибавочной стоимости и перераспределения в их пользу сэкономленного труда рабочих. Следовательно, единство интересов отмеченных категорий работников не абсолютно, у специалистов и служащих больше интересов, расходящихся с интересами развития производительных сил.

Противоположность интересов нанимателей и наемных работников накладывает свой отпечаток на участие рабочих в управлении. Оно ограничено не только по времени, так что сохраняется социальный слой управленцев, но и по полномочиям. Принятие решений остается за собственниками или управленцами — представителями их интересов. При этом, чем значительнее роль управленца в реализации интересов капиталиста, тем выше размер его вознаграждения, имеющего своим источником прибавочную стоимость. Соответственно, усиливается общность интересов менеджеров с интересами нанимателя и ослабляется момент единства с интересами остальных наемных работников и, особенно, рабочих.

При сохранении закона общественного разделения труда прогресс экономии труда выражается преимущественно в том, что класс непосредственных производителей материальных благ количественно сокращается, а масса занятых непроизводственными функциями увеличивается. Так, в США численность «белых воротничков» превысила количество «синих» уже в 1956 г. А в 80-е гг. фабричный рабочий класс составлял в этой стране не более 17% трудоспособного населения [170] Иноземцев В. Перспективы постиндустриальной теории в меняющемся мире // Новая постиндустриальная волна на Западе. 1999. С. 28. . Подобная тенденция характерна для всех экономически развитых капиталистических стран. В результате предпосылки для развития человека, создаваемые рабочим классом, во все возрастающей мере используются нерабочими, что сдерживает реализацию созидательного потенциала производительного труда.

Увеличение льгот и гарантий работникам и максимизация прибыли однонаправлены далеко не всегда. Возможно несовпадение субъекта затрат и получателя непосредственной выгоды от этих затрат. Те расходы на социальные цели, которые не приносят отдачи самому предпринимателю, с его точки зрения неоправданны. Их снижение представляется ему оптимальной линией поведения и непосредственно таковой является. То, что при распространении подобной практики (например, при всеобщем уклонении от уплаты налогов) замедляются темпы экономического роста, снижается конкурентоспособность отечественного капитала на международной арене, не отменяет ориентации на текущую собственную выгоду: частные собственники не в состоянии контролировать отдаленные общественные последствия своих действий.