user - Философия вождизма. Хрестоматия

...Не намереваются ли немцы превратиться в европейцев? Не произойдет ли расовое смешение многочисленных окраинных народов с победоносным немецким народом или, по меньшей мере, их культурное поглощение? При подобных соблазнительных предположениях забывают, что это означало бы утрату народной чести. Уважение к собственному народу неразрывно связано с уважением к другим народам. Мы планируем не создание Паневропы и не германизацию Европы, а новое заселение немцами исторически принадлежащих им земель и сохранение жизненного пространства и культур народов, находящихся под нашей защитой, в пределах Рейха или у его границ. Изменяется не суть немцев, а их образ действий, исходя из этой сути: перед немцами стоит европейская задача. Немцы намереваются, оставаясь в рамках своего обширного диапазона целей, простирающегося от погружения в царство абстрактной мысли до сосредоточения народного сообщества в реальной Империи, перейти к завоеванию противоположного полюса, к преобразованию мира, к созданию Империи, которое является миссией и других народов, особенно наших европейских соседей...

...Какова же наша европейская задача, новая немецкая миссия, если речь идет не только о расширении жизненного пространства? Обычно на этот вопрос кратко отвечают так: это немецкая гегемония в континентальной Европе и ее африканском придатке. Значит ли это, что место западной плутократии займет немецкая военная диктатура, как давно предсказывали наши враги, и немцы превратятся в безжалостный народ господ? Но тот, кто следует мировой миссии древнего Севера, не поддастся соблазну превратить власть из средства в цель, а господство - из формы в смысл. Вольфганг Шульц не устает повторять: порядок (персидская «арта», индийская «рита», латинский «гйш») - такова вечная задача арийцев. Научное познание порядка в природе, его техническое использование и художественное изображение, но, прежде всего, установление политического и экономического порядка внутри народов и в отношениях между ними. Это справедливый порядок, который укажет каждому человеку и каждому народу надлежащее ему место...

Есть существенное различие между тем, является ли целью господства только власть и прибыль, или благодаря формам господства и средствами власти достигается общественный порядок и удовлетворяются жизненные потребности разных народов. В любом случае, немцы превращаются не в народ господ, а в носителей европейского порядка.

Какое расстояние отделяет нас от внутренней разобщенности вильгельмовской эпохи и веймарского периода, можно определить, бросив ретроспективный взгляд на разнообразные течения в психоанализе, патологической теории типов и диалектической теологии, которые показывали нам и немцев отягченными комплексом неполноценности, сексуально озабоченными, нуждающимися в сверхкомпенсации конституционных слабостей, с раздвоением личности, изначально порочными. Нас не очень беспокоят имеющие недостатки и слабости. У нас иные представления о нашем идеале. И мы исследуем глубины немецкой души, пробиваемся через чужеродные наслоения, освобождаем стесненные комплексы, обуздываем дикие инстинкты, но мы докапываемся до сути, из которой исходит стремление к ценностям, заложенное в наследственных задатках. Это стремление расового характера. Оно заставляет своего носителя включиться в народное сообщество и проявить себя в нем в качестве типа. Сюда добавляется и личная нота... Но развитием физических и психологических качеств из их задатков должен управлять духовный центр Я, который создает для себя общую картину ценностей и ориентируется на нее в дальнейшем развитии. Только в таком единстве тела, души и духа, основы жизни и центра личности, расы, народа и личности, типа и характера может возникнуть воспитательный идеал чести...

...Именно от изучения идеала следует ожидать решающего вклада в ту «национально-политическую антропологию», которую Э. Крик сделал основой педагогики, отправляясь от другой исходной точки.

Но нет ничего более ошибочного, чем предположение, будто духовное Я, исходя только из своей физической и психической основы, может дойти до понимания собственной ценности, минуя многочисленные опасности захирения, чрезмерного разрастания или покрытия чужеродными наслоениями его основных устремлений, дезориентации своих действий. Наш исторический опыт показывает, что отдельный человек может получить настоящее образование, если он неразрывно связан со своим народом, все силы которого направлены на создание идеала. Поэзия и живопись создают пластические образы ценностей; науки об истории, культуре и жизни, философия и особенно этика выделяют отдельные ценности; в значении имен и слов, в содержании обрядов и законов заключены правовые нормы; религиозные движения открывают глубинные основы, политические события являются кульминацией воплощения идеала в жизнь; живые вожди служат непосредственно осязаемыми символами народных устремлений. Перечислив все эти силы, создающие идеал, причем перечень этот далеко не полный, мы наталкиваемся на множество книг, темы которых далеко выходят за обычные рамки педагогики. Это открытие не может удивить специалиста, который не думает, оставаясь на уровне педагогики Гербарта или педагогической технологии XIX- начала XX века, будто педагогика может сама произвольно устанавливать цель воспитания. Народное сообщество создает свой воспитательный идеал в зависимости от исторической ситуации...

...Совершенно ненордический, схоластический способ — делать из цитат авторитетные доказательства, и не только потому, что в данной области ничего нельзя доказать, а можно только что-то описать... Собственные переживания и действия дают исследовате-

лю идеалов интуитивную очевидность. Ученый не может устанавливать идеалы, он может быть лишь носителем идеала наравне с остальными соплеменниками...

Но зачем тогда нужна нам наука об идеале? Не преждевременно ли фиксировать в виде догмы то, что находится в движении? Да, педагогика не может определить новый идеал воспитания, как историк или юрист - действия политика, но задача историка - понять их мотивы во временной взаимосвязи, а задача юриста - вписать их успех в правовую систему. Ни художник, ни ученый не могут заменить воспитателя, но первый дает целям воспитания пластическое выражение, а второй — систематическое обоснование...

И в нашей религиозной жизни мы стоим на твердой почве благодаря идеалу чести. Даже современная биология называет человека, следующего направлению заложенных в нем сил, религиозным человеком...